Сестёр люблю, фашистов ненавижу!

Молот ненавидит две вещи в жизни (на одну больше, чем я): расизм и негров. Я ему постоянно талдычу, что нельзя так бросаться словами, не нужно говорить «негры» – они такие же люди как мы, только чёрные. Но Молот – потомок викингов, а тем было без разницы кого убивать, грабить и насиловать. Вот так же незамутнённо он меня и спрашивает: «какая разница – негр, чёрный – всё равно от них никакого толку, кроме репа». Тут я теряюсь, какой аргумент в виде лома применить, ибо не помню ни одного негра… тьфу ты… чёрного, обладателя Нобелевской премии. Обама не в счёт, ему дали только за то, что он стал самым чёрным и при этом самым бледным президентом США в начале XXI века. А использовать служебное положение ради наград… да, неудачный пример, как и неудачный президент. Зато Молот ненавидит расистов и на этой почве помогает нам с восстанием. По его понятиям, если уж убивать, так всех отморозков, а не делить их на отморозков правильной национальности и отморозков неправильной национальностей. Наверняка, Молот попадёт в Валгаллу. Скольких он зарезал, скольких он замесил своими пудовыми кулаками. Молот – потому что кузнец то ли в третьем, то ли в четвертом поколении. А кузнец – это уважаемая профессия, это вам не подделки из 3D-принтера вынимать. Всё тело, шея и часть лица у кузнеца покрыта цветными татухами, там есть женщины с мечами, зубастые демоны, черепа и рунические надписи. Он постоянно склоняет меня сделать тату (бесплатно), но я отнекиваюсь, объясняя тем, что любая татуировка – это дополнительная особая примета и корю его за росписи. «Меня в толпе выдают не татуировки», – веско замечает на это Молот. Действительно, трудно человеку ростом 210 сантиметров и весом больше 150 килограмм спрятаться в людском море.

– Ещё по одной? – предложил Молот.

– Поехали!

Помолчали.

– Скоро уже? – ох запытал он меня этим вопросом, ему бы лишь ввязаться в драку, а дальше, как у Наполеона, а у того не всегда выходило хорошо.

– Скоро! – бодро отвечаю я. Дату восстания, как и дату второго пришествия Христа знают немногие, я не из их числа.

– А вот этой блондиночке я бы вдул! – одобрительно крякает Молот, я фокусирую глаза на зазнобе, которая явно в нашем любимом баре «Белая смерть» первый раз.

– Ага!

На этой здравой ноте я и дезертировал, ибо пить с Молотом чревато потерей многих пунктов здоровья, а мне завтра снова листовки разносить. Точнее не мне – Нелли, а троянским конём как всегда будет мишка Муш, так она окрестила своего любимца. На этот раз всё прошло без сучка и задоринки, я решил вообще не брать рюкзак, поэтому на моё подмигивание на обратном пути (листовочки доставлены – бу-га-гашечка!) валькирия Марлен только послала меня знакомым уже небрежным жестом куда-то в сторону юго-востока. Ничо, мадама, я тебя поимею. В данном случая я трезво оцениваю свои возможности, никакого послабления мании величия, ибо её крепко уравновешивает комплекс неполноценность. Что есть во мне, то есть – нравлюсь я бабам! И не красив, и нет у меня шести кубиков пресса, и одет не по моде (я вообще не знаю, что это такое), и не при деньгах особых (но щедр, всё что имею – не храню, прогуляв – не плачу), и член – не сорок сантиметров, а вот есть во мне та самая неуловимая штука, которую кто-то кличет харизмой. Но что скажите, пожалуйста, объясняет слово «харизма»? Просто одну непонятную субстанцию заметили еще одним непонятным понятием. Короче говоря, во мне это есть, а во многих толковых мужиках – нет.

Но на одной харизме далеко не уедешь. Нужна база. Базы нет, я снова живу с родителями, в связи с уплотнением, вызванным эвакуацией граждан из занятых союзниками территорий. Все семьи в округе уплотняются и вот я со съемной квартиры вернулся к родакам. Денег тоже нет, ибо их нет у меня никогда. Зато есть ещё три контрамарки в шоу-варьете «Мурена», а там имеются уютненькие комнаты, где можно уединиться. Но сразу же валькирию в такой гадюшник не потащишь! Нужна идея, а идеи нет ни одной. Ну, улыбнусь я во весь 31 зуб (нижний левый клык мне выбили в одной глобальной драке, а имплантат я пока не могу себя позволить), а дальше то что?

Как это часто бывает, в события вмешалась рука провидения (каждый может впихнуть в это всёвпихуемое понятие то, что считает нужным). Меня вызвал шеф, не самый главный шеф, а шеф, так сказать, моего уровня. Правда, у нас такого разброда сейчас нет, какой наблюдался в феодальные времена, когда вассал моего вассала мог не быть моим вассалом. С шефом разговаривали на скамеечке в парке рядом с журчащим фонтаном.

– Говорят, тебе понравилась Марлен? – сразу к делу приступил старший по званию.

– Наговаривают, – малость набиваю цену, если сразу согласиться на всё, что же это за конспирация и оперативная разработка получится? Но чую – фарт попёр! Стараюсь не улыбаться.

– Да или нет?

– Ну ничо так бабель!

– А она как, отвечает на твои флюиды?

– Чего?

– Может стать нашим каналом?

– Пощупать надо за вымя, может, будет давать молоко, а может так – одни формы силиконовые и никакого содержания.

– Ты эту демагогию брось, не в церковно-приходской школе!