Сестра луны

– Ole! – радостными криками подбодрили юную артистку собравшиеся зрители, а она все продолжала и продолжала бить свою чечетку. Мария восхищенно наблюдала за тем, как ее дочь, казалось, заполнила собой все пространство сцены, каким волшебно прекрасным был поворот ее головки. Публика тоже замерла в немом восхищении. Мария глянула в глаза дочери. В свете прожектора, выхватывающего ее из сгущающейся темноты, они сверкали словно две звезды, горели каким-то неземным огнем. И Мария поняла, что в эту минуту ее дочь находится далеко-далеко отсюда, в каком-то ином измерении, в том мире, куда ей, ее матери, никак не попасть, пока дочь не закончит свой танец.

Голос Хозе, когда он принялся подпевать дочери, не очень глубокий и не очень сильный, потому как голос никогда не был его преимуществом, на сей раз развернулся во всю мощь легких и буквально грохотал, эхом отскакивая от окружающих скал.

Мария вздохнула в изнеможении, оторвав взгляд от мужа и дочери и переведя его на крепостные башни Альгамбры. Силы оставили ее, Мария почувствовала, как у нее подкосились ноги и закружилась голова, и она безвольно опустилась на землю.

Сегодня, и она это знала точно, она навсегда потеряла и мужа, и дочь.

Но уже через минуту-другую сознание снова вернулось к ней. Вокруг нее грохотали овации, которым, казалось, не будет конца.

– Вам плохо, сеньора? Вот! – Какая-то женщина протянула ей фляжку с водой. – Выпейте немного воды, здесь очень душно.

Мария сделала несколько глотков, постепенно приходя в себя. Она поблагодарила незнакомую женщину и попыталась кое-как подняться с земли.

– Что там было? – спросила Мария. Перед глазами у нее все еще плыли разноцветные круги.

– Эта маленькая девочка сотворила чудо! – ответила ей женщина. – Все называют ее ‘La Candela’ – «Свеча», потому что она действительно горит ярко, словно свеча.

– Эту девочку зовут Лусия, – прошептала Мария и, приподнявшись на цыпочках, попыталась разглядеть свою дочь. Лусия стояла на сцене рядом с какой-то женщиной в роскошном белом платье фламенко. Но вот женщина опустилась на колени перед ее дочерью.

– Кто это такая? – тихонько спросила Мария у своей соседки.

– Это же сама Ла Макаррона! Взгляните, как она кланяется новой королеве.

Мария увидела, как артистка снова поднялась на ноги, потом взяла руку Лусии в свою и поцеловала ее. Раздались новые овации и крики «браво». Обе отвесили еще один поклон, а потом Ла Макаррона увела Лусию со сцены.

– Кто это девочка? Откуда она? – слышала Мария возбужденные голоса вокруг себя, пока пробиралась к сцене, чтобы забрать дочь.

– Наверное, она из Севильи…

– Нет, из Мадрида…

– Из Барселоны…

– Да нет же! Я своими глазами видел, как она танцует возле фонтана здесь, в Гранаде…

Плотная толпа, не менее двадцати человек в ряд, все еще отделяла Марию от сцены. Люди окружили ее дочь со всех сторон, и Мария не могла разглядеть ее за их головами. Видела только Хозе. Он с торжествующей улыбкой на устах наблюдал за происходящим. Мария уже готова была кинуться на всех этих людей и начать убивать их, чтобы спасти свою девочку, но в эту минуту Хозе наклонился к земле и, подхватив Лусию, усадил ее к себе на плечи.

– Слава богу, она жива! Она жива! – облегченно выдохнула Мария, уставившись вместе с остальными зрителями на ликующее личико своей дочери.

– Мамочка! – услышала она у себя за спиной.

– Эдуардо! Gracias a Dios! – воскликнула Мария, и слезы облегчения градом полились по лицу, пока старший сын обнимал ее.

– Какой успех! Это самый настоящий триумф! – сказал Эдуардо. – Вокруг только и разговоров, что про Лусию. Надо подойти к ней с отцом поближе и поздравить их с такой победой.

– Да-да, ты прав. Надо поздравить! – Мария стала торопливо вытирать глаза костяшками пальцев, оторвавшись от груди сына. – Ей надо сейчас домой. Она ведь страшно устала.

Потребовалось еще несколько минут, пока Мария с сыном пробились сквозь плотное кольцо зрителей, окруживших Хозе и Лусию. Несмотря на то что выступления конкурсантов продолжались на сцене своим чередом, здесь, в двух шагах от сцены, уже образовался новый центр притяжения, настоящий двор юной королевы.

– Поздравляю тебя, голубка моя. Я очень тобой горжусь.

Лусия, сидя на плечах у отца и свесив свой шлейф, который плавно струился вдоль его тела, взглянула на мать сверху вниз.

– Gracias,

мамочка. Duende все же ко мне пришел, – добавила она шепотом, когда Мария приблизилась к ней вплотную.

– Я же говорила тебе, что так все и будет. Помнишь? – Мария схватила дочь за руку. Хозе не обращал никакого внимания на жену, всецело занятый разговором с теми, кто их окружал.

– Да, мамочка, помню.

– Устала, милая? Может, пойдем сейчас домой, а? Я уложу тебя сегодня рядом с собой.

– Но она ничуть не устала! – Хозе повернул голову и глянул на жену. – Правда, Лусия?

– Да, папа, но…

– Ты должна остаться и отпраздновать свою коронацию! – воскликнул Хозе голосом, не терпящим возражений. Кто-то из толпы протянул ему стакан бренди, и он залпом осушил его. – Arriba!

– Arriba! – хором поддержала его толпа.