Сестра Монгольфье

в небесах древесные колодцы ветками плетутся, глубоки.хорошо тебе, первопроходцу: далеко до золотой реки.снег непрочен – ляжет и растает, весь ничейный, хочешь – забери:станешь, воздух на листы пластая, легкие чеканить словари,вешать под седыми потолками пепельную хмурую латынь,на ветру озябшими руками собирать небесную полынь.слушай, очарованный попутчик: по земле крадутся холода.

завтра стержни вытекут из ручек – и начнется темная вода,тяжела: ни самому напиться, ни с ладоней напоить детей.только дураки и духовидцы эту воду носят в решете.золото – песчаная крупица: будет ветер – попадет в глаза.вот тогда пора поторопиться – запрокинуть голову, сказать,запинаясь, быстро, бестолково, чуя, как в ресницах горячо:«не печалься. помнишь, было слово?

боже, я принес тебе еще».

«вот это снег. он падает. лови…»

вот это снег. он падает. лови.иди за ним по улице пологой,где ни фонарика, ни колеи,ни дома, ни дороги.где прячутся вчерашние следы —

и от ночного зимнего колодцанесешь кувшин диковинной воды:перевернешь – не льется.где из реки не дышит полынья,и темен воздух, и земля не держит,и нету ни поющего ручья,ни ягоды подснежной.

где вся зима – один бескрайний счет;устала, ходит-ходит – не найдетпо всей земле – и, пробираясь глубже,сама не знает, как она цветет,не знает, все равно, пускай цвететво все окно, послушай…

nothing wicked / Брэдбери блюз