Сестра Ноя

Конечно, тот чудесный Первый день нашей любви показал нам, что такую связь между двумя земными людьми способен создать только один Господь, потому что только Он, пребывая в вечности, может детям Своим подарить эту малопонятную для земного человека, таинственную, невидимую структуру — Вечность!

Для чего я так долго вспоминаю о том, что помнишь и ты, для чего пишу об этом?

На днях меня повезут в родильное отделение больницы. Мой мальчик уже просится наружу, в тот большой мир, в котором ему придется жить. Вчера ночью мне не спалось, и как всегда в таком случае, я лежа перебирала четки, призывая Имя Того, к Кому я скоро отойду. Как в тот Первый день, как в ту ночь нашего совместного откровения, будто отверзлись Небеса, и на меня сошел незримый тихий свет. Сердце забилось в такт Иисусовой молитве, она стала вдруг самодвижущей. Тело моё, вернее наши с ребеночком тела — словно обняла невидимая теплая рука. Сначала страх пронзил меня, а потом большая любовь наполнила меня всю до последней клеточки… А потом я услышала голос бабушки Дуси:

— Машенька, внученька, не бойся, тебе надлежит скоро перейти в вечную обитель. Так надо. Ты уж подготовься, детка, исповедайся и причастись.

Совершенно спокойно я спросила:

— А как же мой сыночек? Кто будет его воспитывать?

Не успела я закончить фразу, как услышала ответ:

— Об этом не волнуйся, младенец в руках Божиих! С ним всё будет хорошо.

— А мой Арсюша?.. Как он без меня?

— Господь даст тебе возможность посещать Арсения и сыночка. Ты с ними связана вечной любовью. Вот ты, Машенька, по этому лучику света и станешь сходить с Небес и навещать их.

Так что, Арсюш, ты уж не пугайся, когда увидишь меня. И сыночка моего успокой, если нужно будет. Ведь наш Бог не Бог мертвых, но живых — и нам жить вместе еще целую вечность, не так ли…

А ты помнишь, какую истерику я устроила, когда ты сказал, что мы навсегда расстанемся? Твоего папу тогда направляли на работу куда-то в далекую Сибирь. Меня вдруг охватил сильный страх — такого я никогда не испытывала. Это было как паралич. Я разревелась, кричала, что умру без тебя. И мне на самом деле казалось, что я могу умереть и провалиться в ту секунду в ад. О, ужас, как стыдно мне было потом! На нас в кафе все оглядывались, кто-то смеялся, пальцами показывали, официантка бросилась ко мне успокаивать, а ты поднял руку, и она подчинилась и отошла. Ты сказал, что только одно может отвести беду — молитва.

В те грустные минуты в кафе звучала наша любимая песня итальянского мальчика Робертино Лоретти, а пел он про Деву Марию. Наверное именно эта песня и стала нам с тобой подсказкой свыше, потому что ты сказал, что мы должны молиться Пресвятой Богородице. Спокойно сказал, уверенно. И этот жест, которым ты остановил официантку, и слова и твое спокойствие — показали, что рядом со мной мужчина, который способен защитить, успокоить и принять ответственное решение. И, знаешь, я в ту ночь так молилась, будто наступил последний день моей жизни. Не помню, как уснула… А на утро встала с абсолютной уверенностью, что беда прошла — вы останетесь жить в своем доме, ты останешься со мной. В школу я неслась как на крыльях, а как увидела тебя, сразу рассказала о своем утреннем откровении.

Конечно, с тех пор мы повзрослели… Уж сколько раз нам Господь показывал Свою милость к нам. Нас и разлучали надолго, и развозили по разным городам, разводили по разным семьям, но — посмотри — мы всегда были и будем вместе. Мы всегда настолько рядом, насколько могут быть рядом только очень близкие родные люди.

Сегодня я пишу тебе это письмо, и нет сомнения, что наша любовь всегда будет связывать нас крепкой нитью. И ничего и никогда не сможет нас разъединить, потому что это навечно. Прости меня, если я тебя огорчила. Только помни: я всегда буду рядом с тобой. Я тебя люблю. Твоя Маша»

Сейчас уж и не вспомнить, спал ли я в ту ночь, самую длинную ночь в моей жизни. Словно всю жизнь от первого дня до последнего пережил снова. Плохое стерлось из памяти, хорошее вспыхивало огоньками, освещая настоящее и даруя светлую надежду будущему. Совсем рядом, в трех шагах от меня, маленький мальчик тихонько посапывал во сне. Он мне доверился, и я отныне несу за него ответственность — перед своей совестью, мамой Машей, отцом Виктором, родителями и прародителями нашего рода, перед Господом Богом!.. Если бы не моя вера, я бы наверное, струхнул от такого бремени. Но нет, не страх или растерянность, а тихая радость разливалась по обширному полю души, словно обновленная алая кровь по молодым упругим артериям.