Сестры

– Вообще-то я приехала к родному отцу. Пора ему помочь брошенному ребенку. Нравится вам или нет, я собираюсь здесь жить. Я, конечно, в курсе, что у меня есть брат и сестра, и не напрашиваюсь к вам в дочки, боже упаси. Но и права свои я знаю.

– Права? У вас есть какие-то реальные доказательства, что вы его дочь, кроме рассказа вашей матери? Я не думаю…Впрочем, решать, оставаться вам здесь или нет, будет Александр Ильич.

– Вот именно! Поэтому я не советовала бы вам особо наезжать на меня.

В Ляльке опять начало просыпаться раздражение. Ну, не нравилась ей эта наглая девица, и почему-то было стойкое убеждение, что эта наглость неспроста. Нет у нее самой твердой уверенности, что Соколов ее отец, и она до смерти боится встречи с ним. Видимо, и не собиралась она к нему приезжать, ведь после смерти матери прошло уже много времени.

Кто-то подтолкнул ее к этому. Но кто?

Громко щелкнул замок входной двери, Лялька встала с кресла и пошла навстречу мужу, чтобы хоть как-то подготовить его к неожиданной ситуации. Краем глаза она заметила, как насторожилась девушка.

– Здравствуй, дорогой. Тебя ждут.

– Кто?

– Молодая девушка. Из Качуги. Утверждает, что она твоя дочь.

В глазах мужа промелькнул страх. Быстро сунув ноги в домашние тапочки, он почти бегом направился в гостиную.

«Вероятно, не совсем сюрприз для него появление девочки. Ай да Сашка. Она же почти ровесница наших детей, значит, изменял мне с самого начала? А ведь как в любви клялся, каждый день на коленях стоял, в глаза заглядывал. Казалось, страх был все время, что уйду от него. Сцены ревности устраивал! А сам просто боялся, что я узнаю о его похождениях! И ведь не напрасно волновался, я бы ушла. Не задумываясь, забрала бы детей и ушла», – Лялька пошла на кухню, решив заняться приготовлением ужина. Думать о муже и его внебрачных детях больше не хотелось…

«Я должна с кем – то поговорить об этом. Галка будет оправдывать Сашку, уговаривать ее „не брать в голову“, матери говорить ничего нельзя, остается только любимая тетушка».

Лялька опять подумала, какие они разные, ее мать и тетя Валя. Насколько мудрее и добрее старшая сестра, как к ней тянутся весь молодняк: не только родные внуки, но и ее, Лялькины дети.

В кухню вошел Саша. Избегая ее взгляда, тяжело опустился на стул. Лялька молча ждала, когда он начнет разговор.

– Я не буду просить у тебя прощения. После стольких лет это просто глупо. Думаю, что сейчас нужно решать, что делать с Наташей. То, что она моя дочь, может факт, а может и не факт. Не идти же на экспертизу?! Так что, если ты разрешишь ей остаться, хотя бы на время, то я попробую ей помочь устроиться на работу. А там посмотрим. Конечно, никаких положительных эмоций по поводу ее приезда я не испытываю, сама понимаешь. Ее мать ничего для меня не значила и…

– Прости, Саша, но мне сейчас неинтересно слушать про твои любовные связи. Я бы не хотела, чтобы эта девушка оставалась у нас хотя бы на день, но, похоже, выбора у меня нет. Поверь, хлопот с ней будет много. Не хочу обижать твою любовницу, но девочка просто хамка. Не жди от меня хорошего к ней отношения. Я постараюсь сохранить мир, но, если твоя дочь сама не приложит к этому усилий, она уйдет. Или уйду я.

– Хорошо. Я постараюсь как можно быстрее решить эту проблему.

Саша вышел из кухни. В Ляльке шевельнулась жалость к этому, все еще бывшему родным, человеку. Несмотря на собственную боль от его предательства, она понимала его и подумала о том, что не сможет ударить «лежачего». А Сашка «лежал». Эта смазливая девица своим появлением разрушила его, такое стабильное, существование. Всю жизнь для Сашки было важно, что о нем думают. Ляльке казалось, что ради того, чтобы стать лучше других, даже в мелочах, он готов на многое. Совершенно не умея проигрывать, он побеждал всех и во всем. Но нужно признать, что он всегда знал свой «потолок», и старался не прыгать выше него. Может, еще и поэтому ему везло.

Ляля накрыла нарезанный салат пленкой и пошла готовить комнату для новоиспеченной родственницы.

* * *

– Тетя Валя, вы в городе? Как хорошо, мне нужно с вами обязательно встретиться.

Лялька быстро переоделась и, не говоря ни слова мужу, вышла из квартиры. Краем глаза она заметила, что Соколов сидит в кресле, закинув ногу за ногу и о чем – то разговаривает с дочерью. «Судя по его виду, не скажешь, что она его осчастливила своим появлением», – подумала Лялька, спускаясь по ступенькам.

До дома тетушки было десять минут быстрым ходом. Ляля шла медленно, готовясь к разговору и старясь успокоится. Только сейчас ее стала колотить нервная дрожь.

Валентина Николаевна была не одна. В кухне, на любимом Лялькином диванчике, сидела ее соседка Дарья Шерман.

– Привет! Чайком напоите, тетя Валя?

Валентина Николаевна уже наливала заварку из красивого фарфорового чайника. На столе, в глубоком блюде, прикрытые кипельно – белой салфеткой, лежали крошечные пирожки.

– С капустой? – мечтательно потянув носом, спросила Лялька.

– Садись, твои любимые, с луком и яйцом. Проголодалась?