Сеть и бабочка: Как поймать гениальную идею. Практическое пособие

Сильный стресс заставляет мозг объявлять режим повышенной опасности. В результате он отключает функции, кажущиеся ему в данный момент излишними. К несчастью, это означает, что организм блокирует когнитивные способности в тот самый момент, когда они больше всего нам нужны. Сложно помнить об этом, когда на вас накатывает приступ тревоги, но знайте, что это совершенно нормальная реакция, направленная на сохранение вашего благополучия.

Филипп Голдин, директор стэнфордской лаборатории клинической аффективной нейрофизиологии, говорит: «Реакция на угрозу может отключать внимание, заставляя нас использовать примитивные мыслительные алгоритмы и привычные автоматические решения»[116]. Дэвид Рок, основатель Института нейролидерства, объясняет: «Реакция на угрозу нарушает аналитическое мышление, творческий процесс и способность решать задачи»[117].

Виды страха, о которых мы говорим, проявляются как социальное торможение в форме синдрома самозванца и внутреннего критика, а также в форме перфекционизма и его близкого родственника максимализма.

Социальное торможение — это, по сути, боязнь того, «что подумают другие». Этот страх оказаться в глупом положении или стать объектом чьих-то суждений — оборотная сторона нашего социального сознания. Социальное торможение полезно, это часть того, что делает нас цивилизованными людьми, но у него есть свои отрицательные стороны. Озарения могут происходить только при снижении активности лобных долей, а именно там гнездится торможение.

Проблема заключается в том, что факторы торможения способны подавлять мысли и идеи, которые могли бы привести к большому прорыву. В некоторых случаях сниженное социальное торможение, вызванное дегенерацией префронтальной области коры головного мозга, порождает в человеке фонтан креативности — в живописи и других видах искусства. Люди, никогда не чувствовавшие в себе творческих способностей, вдруг становятся плодовитыми творцами[118].

Социальное торможение, вероятно, является самым серьезным блокатором на пути к достижению или воплощению прорывов. Значит ли это, что следует добровольно повредить себе лобные доли? Конечно же, нет. Возможно, вы слышали о Финеасе Гейдже, у которого в 1848 году в результате несчастного случая на железной дороге оказались повреждены лобные доли. После этого он стал «подвержен приступам ярости, потерял уважение ко всем и постоянно предавался ужасному сквернословию и богохульству, что раньше не входило в его привычки»[119]

. Он был «мерзок, груб, неприятен и вульгарен до такой степени, что его общество стало невыносимым»[120]. Лобные доли необходимы нам, чтобы жить в обществе.

Но определенно верно, что поиск возможностей «усыпить» этот участок мозга является старым приемом людей творческих профессий. Поговорка «Пиши пьяным, редактируй трезвым» идеально отражает этот момент и олицетворяет весь процесс революционного мышления.

«Пиши пьяным»: алкоголь тормозит работу лобных долей, части мозга, отвечающей за социальное торможение, радара слежения за реальностью. Вы усыпляете свою ИС и отпускаете СПРРМ в свободный полет, чтобы создать всплеск революционного мышления.

«Редактируй трезвым»: затем вы вновь призываете ИС к действию, чтобы она оценивала, проверяла и расставляла приоритеты. Это фаза конвергентного критического мышления.

Социальное торможение возникает в префронтальной области коры головного мозга и проявляется в нашем разуме как синдром самозванца и внутренний критик.

Синдром самозванца

Синдромом самозванца страдают успешные и компетентные люди, если считают, что не знают всего, что должны, и находятся в постоянном страхе из-за того, что их посчитают обманщиками. Большинство из нас время от времени испытывают такую глубокую убежденность в том, что мы не так уж хороши.

С тех пор, как синдром самозванца был впервые выявлен учеными и описан, исследования показывают, что более 70% населения иногда подвержены ему[121].

Синдром самозванца также является помехой для революционного мышления. Если вы считаете, что на самом деле не знаете, что делаете, и силы вашего разума уходят на страх перед тем, что окружающие это заметят, то как вы сможете поверить, что добьетесь того, чего никто до вас не делал? Можете себе представить Томаса Эдисона, думающего про себя «Я не изобретатель», или Стива Джобса, которого мучают мысли типа «Кто я такой, чтобы заниматься созданием компьютеров?».

Тем не менее, как бы странно это ни звучало, синдром самозванца наиболее распространен среди успешных людей. Когда мы начинаем говорить о нем в Гарварде, Йеле, Стэнфорде и МТИ, в помещении становится так тихо, что можно услышать, как падает булавка. Когда студенты узнают о том, что у этого чувства есть научное название и что оно знакомо не им одним, мы видим, как они облегченно вздыхают. Майкл Услан все еще порой испытывает это чувство, находясь в своей студии. «У меня до сих пор иногда возникает ощущение, что войдет охранник и вышвырнет меня вон», — рассказывал он.