Сеть паладинов

— Ого! — Глаза Реформатора расширились от удивления. Он пробормотал: — Вот сукин сын! Куда же он их промотал?

Порко поспешил ответить сам:

— Он говорил про дом в Вероне, который хотел бы выкупить для себя.

— И выкупил?

— Не знаю.

— Словом, ты понял, что меня интересует. Но заранее тебя предупреждаю, что я, в общем, уже все знаю. Если будешь утаивать или плохо отвечать, у нас есть эта чудная удавка, а потом из этого дома я отведу тебя прямо во дворец к сбирам. Они из тебя вытащат, что им нужно, и затем, уморив голодом, заразив болезнями, утопят, с положенными формальностями, за государственную измену, а отцы капуцины отпустят тебе грехи. Если все без утайки расскажешь мне, я про тебя никому не скажу. Понял? Итак, сколько документов передал тебе Филиппо?

— Один...

— Ложь!

— Один, — поспешно заверил маклер. — Частями.

— Почему частями?

— Его отец, сенатор, переписывал их частями. Филиппо передавал их мне частями...

— Дальше! Я хочу знать подробности.

Порко скороговоркой стал рассказывать. Он встречался с Филиппо по ночам, когда сенатор отсутствовал. И таких ночей было довольно много.

— Говори, кому ты передавал документы? Я знаю, что туркам. Говори, кому именно.

Шнур немного затянулся на горле маклера.

— Мехмед Челеби, он — купец.

— Где он живёт? В Венеции?

— Он бывает в Венеции часто, но никогда не живёт подолгу.

— А чем этот Челеби торгует?

— Он привозил из Стамбула дзамбелотти.

— Ого! — воскликнул Лунардо. — Это замечательная восточная ткань из верблюжьей кожи, смешанная с шерстью и шёлком. Отрез такой ткани может стоить несколько тысяч дукатов! Этот Мехмед Челеби, должно быть, очень богатый человек! Значит, бумаги ты передавал ему. И сколько времени он держал бумаги?

— Он был очень точен. И отдавал всё той же ночью. Через несколько часов.

— Он что же, сам всё это читал?

— Не знаю. У него всегда с собой драгоман-переводчик из турок. Он передавал ему, но Челеби сам говорит по-итальянски. Мы брали каждую часть по несколько раз, чтобы переписать...

— И давно ты дружишь с этим Челеби?

— Несколько месяцев...

— Значит, ты им ещё много передавал бумаг. Ты сам-то знаешь, что ты брал у Филиппо? О чём говорится в документе? Только не ври, что не знаешь. А то чего бы интересоваться документом этим туркам!

— «Кизил элма», — коротко проговорил маклер. — Это план.

— План? План чего?

— План военной кампании на Балканах. Подробностей я не знаю.

— Но ведь через твои руки проходили все бумаги!

— Меня это не очень интересовало. К тому же у меня было совсем мало времени. Меня вполне устраивало, что их... османов это интересовало.

— И ты не оставлял себе никаких записей и не делал их?

— Говорю же, синьор, верьте мне. У меня было совсем мало времени. Я сразу после Филиппо встречался с Челеби.

— А где ты встречался с Филиппо?

— В доме на улице у Сан-Поло. Я нанял его специально для встреч.

— А где ты встречался с Челеби?

— Там же, в этом доме.

— Филиппо был знаком с Челеби?

— Нет. Они не знали друг друга.

— Расскажи подробней, как происходила передача бумаг.

— Когда Филиппо приносил бумаги, я просил его подождать в одной комнате и запирал её на ключ. Филиппо там ел, спал, развлекался. Челеби находился в другой комнате, и они друг друга не видели. Уходили они так же, по очереди.

— А Филиппо знал, кому предназначены документы?

— Думаю, что нет. Хотя, может быть, и догадывался.

— А что делал с бумагами Челеби?

— Не знаю. Я не видел. Но конечно, он подробно знакомился с ними. После того как я передавал их ему, он запирался со своими людьми в комнате, а меня туда не пускали.

— Они могли делать какие-то записи по этим документам?

— Думаю, что могли.

— Кто приносил в дом бумагу, чернила и перья?

Маклер исподлобья посмотрел на Реформатора. Его лицо исказила кривая ухмылка.

— Мой слуга. По просьбе турок.

— И сколько времени они знакомились с документами?

— Вы имеете в виду вообще или в ночь?

— И так, и так.

— Это продолжалось месяца два... чуть больше. А ночью — несколько часов. Мы расходились ещё до рассвета.

— А что ты делал, пока твой Челеби изучал бумаги сенатора?

— Я отдыхал в отдельной комнате... Иногда присоединялся к Филиппо.

— И он никогда тебя не спрашивал, кому понадобились документы?

Порко покачал головой.

— Не может быть! — воскликнул Лунардо.

— Ну, только в первый раз я сказал, что это интересно любопытным людям и все. Думаю, он понимал, что рискует.

— Где этот твой Челеби сейчас?

— Не знаю. Он покинул Венецию. И больше пока не возвращался. Он уехал сразу, как только узнал, что сенатор Феро исчез. Мы встречались через несколько дней. Он был встревожен. Больше я его не видел.

— Ага, — проговорил Лунардо, всматриваясь в Порко. — А как узнали, что Феро исчез?

— От Филиппо. Он сказал, что его отец ушёл с кем-то на ночную встречу и не вернулся.

— Ну ладно. К сенатору вернёмся позже. Кто из вас первый предложил продать документ — ты или Филиппо?