Сеть паладинов

— Но вы же утверждаете, что венецианцы натворили дел вопреки тому, что это им прямой вред! — продолжал байло. — Почему кто-то другой не мог совершить это злодеяние, преследуя свои цели? И потом. Вы говорите, Кандия. Наши суда не отвечают за этот участок моря. Вы сами хорошо знаете, что именно турецкий флот полностью контролирует ту часть Средиземного моря, где произошло нападение!

Капудан, тяжело дыша, остановился у посла за спиной, по-прежнему сжимая рукоятку кинжала. Но байло не повернулся, хотя и был готов ко всему, и продолжал, обращаясь к Синану:

— Мне кажется, что столкнулись здесь либо с актом мести османам за что-то, либо с намеренно спланированной жестокой акцией. Разрешите мне переговорить с пленными гребцами, чтобы лично услышать у них подробности.

Синан посмотрел на него с сомнением.

— Не знаю, зачем? Мы записали все их показания. Всё, что можно было узнать, мы узнали.

— Мне кажется, чтобы выяснить, что же здесь произошло, надо провести совместное расследование. Мы готовы к этому. Давайте вместе опросим свидетелей, проведём поиск кораблей — ведь где-то они должны быть.

Синан вздохнул. Казалось, он устал от этого разговора.

— Мы подумаем, — неожиданно примирительно сказал он. — Хотя это не изменит нашего убеждения! — вдруг продолжал он с прежней злобой. — Весь Венецианский залив изобилует многочисленными нападениями на турецкие корабли. Грабежи! Убийства! Всё это делается хорватскими ускоками, которые просто уже как бревно в глазу. И вы ничего не делаете, хотя по договору, по этому проклятому договору двадцатилетней давности, вы, венецианцы, обязались защищать наших подданных в Венецианском заливе!

— От ускоков страдаете не только вы, но и мы! Они также грабят и венецианские суда. Да все суда они грабят! И вы знаете, что целая эскадра борется с ними.

— Эта маленькая эскадра из двух галер и трёх фуст? — насмешливо проговорил Чигала, возвращаясь на место. — Не слишком ли мало?

— Остальные эскадры нашего флота также проводят операции против ускоков и корсаров в Заливе. Ведь вам известно, что большой ущерб наносят не только ускоки, но и берберийские и албанские пираты. Мы преследуем их, но они часто находят приют на турецких базах в Албании, грабят Южную Италию, а также Ионические острова. Турецкие власти помогают им...

— Мы долго ещё можем обсуждать эту тему, — оборвал посла Синан. — Но если вы не можете справиться с ускоками, тогда мы отправим в залив пару галер. Они сами разберутся с ускоками и выполнят то, что вы, очевидно, либо не хотите, либо не можете сделать.

Однако Веньер по-прежнему не уступал, но без враждебности.

— Ускоки скрываются не в наших землях, а на территории империи Габсбургов. Как только мы обнаруживаем ускоков и их базы — мы уничтожаем их.

— Мы давно предлагаем вам: давайте вместе разрушим их главную крепость Сень, — заметил Синан. — Мы ведём войну с империей. Мы, как уже и предлагали, двинемся с материка, а вы перекроете море вокруг Сени и не выпустите их из крепости!

Они опять втягивали Венецию в войну, но уже на своей стороне!

— Но мы не можем напасть на Сень просто так. Мы заключили мир с эрцгерцогом Фердинандом Габсбургом, братом императора Рудольфа, — покачал головой Веньер.

— Вот и прекрасно! — воскликнул Чигала. — Тогда позвольте разобраться с ускоками нам! Отзовите ваши галеры из залива, а мы самостоятельно разрушим гнездо ускоков и избавим всех от этого зла! Я уже неоднократно предлагал это сделать! И мы это сделаем, раз вы не в состоянии!

Байло промолчал. Ведь именно из-за ускоков и началась нынешняя имперско-турецкая война, когда в начале 1593 года боснийский паша Хасан отправил венецианцам через своего чавуша[42] предложение о совместном нападении на Сень. Венецианцы отказались, а Хасан погиб, осуществив операцию в одиночку.

Капудан-паша снова уселся на софу и выпрямился.

— Папская и испанская помощь кайзеру Рудольфу морем возможна только с берегов Италии и только через Венецианский залив. Вы же не можете контролировать это море! Поэтому там просто необходима турецкая эскадра! В ваших же интересах! Раз вы не хотите конфликтовать ни с вашим папой, ни с испанцами! Поймите, введение турецкой эскадры в залив — это неизбежность!

Байло Веньер ответил не сразу, а после некоторого размышления.

— Допустим, — задумчиво произнёс он, — мы впустим турецкую эскадру в Венецианский залив — наш Гольфо, наше внутреннее море. Тогда для соблюдения паритета нам придётся допустить в Гольфо и испанскую эскадру.

Синан поднялся, показывая, что аудиенция окончена.

— Мы доведём расследование случая с паломниками до конца, — пообещал он сурово. — В любом случае хочу вас предупредить: если вы в ближайшее время не наведёте порядок на море, мы наведём его сами. Нас не устраивают ни враждебные базы под боком у наших владений, ни безнаказанные выходки у наших границ. Наш флот способен навести порядок.