Сети желаний

«В тот день Андрей позвонил мне днем, по-видимому, хотел, чтобы я его подстраховал, — рассуждал Олег. — Но что он делал целое утро и где находился до этого звонка? Умер Андрей после полуночи, а звонил мне на мобильный в полдесятого вечера, но звонил он сам или кто другой, неизвестно».

Устав от размышлений, порождающих лавину вопросов, на которые не было ни одного ответа, Олег вновь отправился в путешествие по интернету, пытаясь разобраться, что собой представляет ритуальное убийство.

«…Это кровавый обряд религиозных изуверов-сатанистов, совершаемый с целью установления мистической связи с бесами и злыми духами для привлечения их на свою сторону».

Найденное определение было насквозь пропитано мистицизмом: «бесы», «злые духи», словно эти понятия имели отношение к реальности, а не были выдумкой человека. Ведь сами сатанисты, перемещая все из своего воображения в реальный мир, создают тем самым основу для веры, подталкивающей их совершать изуверские поступки.

Поинтересовался Олег и значением символа свастики, которое изуверы-убийцы вырезали на теле Андрея. К его удивлению, этот знак оказался вовсе не зловещим, слово «свастика» в переводе с санскрита означает «благоденствие». У многих народов, в том числе и славян, он был символом благополучия, удачи. Слово «свастика» имеет индийское происхождение, но сам символ впервые встречается не в Индии. Изображение этого знака с поворотом концов против часовой стрелки некоторые исследователи называют «саувастика» и придают ему противоположное значение. В Индии он, по некоторым сведениям, означает ночь и черную магию, является символом демона, несущего смерть и разрушение.

Обнаруженное различие значений двух очень похожих символов привело Олега в радостное возбуждение, словно он уже напал на след преступника. Он даже начал лихорадочно искать визитку следователя, чтобы тут же уточнить, какой знак на теле Андрея — свастика или саувастика. Но, подумав, остыл. Решил позвонить следователю, когда будет что сообщить более существенное.

«Выходит, я начал собственное расследование? Почему бы и нет? Пусть это не совсем расследование, но если я найду зацепки, которые помогут следствию, это будет лучшее, что я могу сделать для погибшего друга».

Олег составил список всех тех, кого знал и с кем общался Андрей, разделив лист на три колонки: позитив, негатив, странности. Работа над списком не принесла ощутимого результата, так как колонки «негатив» и «странности» практически остались пустыми, как ни старался, не мог придумать, что в них записать. Он сожалел, что в этот список не мог внести своего соседа Витька, обладавшего целым букетом странностей, но который был знаком с Андреем лишь шапочно.

В итоге Олег пришел к выводу: «Или я слишком доверчив и плохо разбираюсь в людях, или убийцу надо искать где-то на стороне. Возможно, он мне незнаком, но тогда все мои усилия бесполезны». Еще поразмыслив над всем этим, Олег принял такую основную посылку для поисков: убийца мне знаком, он — сатанист, но хорошо маскируется под нормального человека. Вновь обратился к интернету, выясняя мотивации выбора сатанистами своих жертв, рассчитывая выйти на убийцу от обратного.

Поиск показал, что среди сатанистов нет однозначного мнения относительно выбора жертвы. В одних сектах это обязательно должен быть невинный младенец или девственница. Другие секты выискивали проституток, гомосексуалистов, наркоманов, бомжей или даже воспитывали в своей среде будущую жертву, подводя ее под необходимые параметры. И лишь в редких случаях случайный человек становился их жертвой.

Часы показывали полвторого ночи, Олег решил укладываться спать, а о том, что уже можно заниматься организацией похорон, сообщить Свете завтра.

Сон

Олег бредет по ярко-желтому песку среди множества громадных оранжевых кактусов, уходящих в бесконечность голубизны неба, на котором время от времени возникает фиолетовая воронка, словно огромная глотка. Ему очень страшно, и он опасается уколоться об острые метровые шипы, угрожающе торчащие из кактусов, словно небольшие копья. На глаза ему то и дело попадаются нанизанные на шипы неосторожные путники, и он каждый раз замирает, боясь опознать в одном из них Андрея. Убеждаясь, что это не он, Олег испытывает облегчение и продолжает путь. Идти очень тяжело, песок замедляет движения, и порой ему кажется, что он топчется на месте. Впереди он замечает гору песка, возле которой играют дети. Подойдя ближе, он видит, что это очень странные дети, у них нет глаз — просто гладкая кожа, никаких глазниц.

— Я хочу пить! — обращается Олег к детям, но они никак не реагируют на его просьбу.

Вдруг он чувствует, что его дергают за рукав, и оборачивается.

— Пойдем. Я покажу тебе дом, где убили Андрея, — говорит худенькая девушка в цветастом платье и берет его за руку. — Не бойся, мне уже исполнилось восемнадцать, и на кладбище я больше не ночую.