Севастополь

Длиннокрылые птицы, планируя над волнами, стремительно падали вниз, выхватывали из воды серебристых рыбок, взлетали и опять продолжали кружиться. Вдруг они как-то разом умолкли, обеспокоенно заметались и всей стаей шарахнулись в сторону.

Матросы не успели оглянуться, как со стороны берега вынесся самолет.

- Костыль... "Хеншель-126"! - определил Панюшкин. - Заметил нас!.. Разворачивается...

И он бешено заворочал веслами, стремясь быстрей уйти к нависшим скалам. Вода бурлила под носом шлюпки. Степа, помогая комендору, изо всех сил подгребал доской.

Самолет, сделав полукруг, ринулся наперерез шлюпке.

Панюшкин моментально затабанил, сдерживая ход. Пули ровной полоской вспороли воду прямо перед носом шлюпки.

- Промазал!.. Давай во весь дух! - крикнул комендор и с такой силой налег на весла, что они заскрипели в уключинах.

Шлюпка двигалась скачками. Услышав вновь нарастающий гул моторов, Панюшкин направил ее к берегу. Он и Степа прыгнули на отмель и плюхнулись в воду между обломками скал.

Степа вдавил голову в какую-то каменную щель, зажмурился и боком прижался к скользкому подножью обросшей ракушками скалы. Когда грохочущий вихрь промчался над ним, он вскочил и первым делом кинулся к брошенной шлюпке, отгоняемой волнами от берега. Уцепившись за ее борт, он позвал на помощь Панюшкина, но тот не двинулся с места. Сидя в воде, он морщился, сжимая руками лодыжку левой ноги.

- Ранило тебя, да?

- По лодыжке гад резанул... ступить не могу, - ответил комендор. Самолета уже нигде не было видно. Панюшкин сбросил ботинок и

высоко засучил разодранную штанину. Камни окрасились алой кровью.

Нога была пробита пулей насквозь.

- И бинтов, как назло, нет, - кривясь от боли, сказал он. - Вот-те и попили водицы!

Комендор снял полосатую тельняшку, отодрал от нее рукав и, протянув его Степе, попросил:

- Стяни жгутом... кровь надо остановить.

Юнга наложил тугой жгут ниже коленки. Потом отколол ножом кусок доски, приладил его вместо шины и крепко перебинтовал раненую ногу остатком мокрой тельняшки.

Опираясь на степино плечо, Панюшкин поднялся, сделал два шага и, не сдержав стона, опустился на гальку. Его побледневшее лицо покрылось мелкими капельками пота.

- Ничего не выйдет, кость, видно, повредило, - простонал он. - Придется тебе одному к колодцу идти.

Степа осмотрел анкерок. Бочонок оказался в трех местах пробитым.

- И шлюпку значит посекло, - заключил комендор. - Придется чинить, не повезло нам с тобой.

Вытащив из кармана кривой нож, он полулежа принялся строгать деревянные затычки и заколачивать их в бочонок. Степа тем временем осмотрел шлюпку. Ее, действительно, сильно посекло пулями. В корме зияла дыра, в которую свободно проходило два пальца.

- Ничего, заделаю, пока ты ходишь, - сказал Панюшкин. - Только оттяни подальше, чтобы с моря и сверху не заметили, а то новых дыр наделают.

Приладив на ремнях бочонок юнге за спину, комендор объяснил, как пройти к источнику.

Подъем в этом месте оказался крутым и неудобным. Прыгая с камня на камень, цепляясь за выступы скал, Степа отыскал извилистую тропу и, зорко поглядывая в небо, стал карабкаться в гору.

От раскаленных солнцем камней и потрескавшейся глинистой земли веяло жаром: Росшие редкие кусты были сухими и колючими. Они цеплялись за одежду и распространяли горький запах пустыни.

Степа вспотел от усилий, пока преодолел подъем и выбрался на пологую площадку. Заметив в стороне серые развалины древнего монастыря и низкие растрепанные кипарисы, юнга стал приглядываться, где здесь должна быть седловина, в которой пробивается из-под скалы вода. Тропа разветвлялась.

- Куда же идти: влево или вправо? - не мог сообразить Степа.

Внезапно послышался гул моторов. Юнга присел и поднял голову вверх. Со стороны Балаклавы в вышине медленно плыли самолеты. Они прошли вдоль кромки моря, закружились над мысом и, что-то заметив, стали скользить вниз...

Земля дрогнула и загудела от могучих ударов. Пустынные скалы вдруг ожили: из развалин, кустарников и далекой рощицы начали звонко бить зенитные пушки.

Завывающие "юнкерсы", выходя из пике, мчались прямо на Степу. Юнга ткнулся лицом в колючую траву, перекатился под скалу и замер.

Он пролежал минут десять. Потом стрельба оборвалась так же неожиданно, как и началась. Но самолеты продолжали рыскать над мысом.

Степе пришлось двигаться рывками, перебегая от куста к кусту, прячась в расселинах. Вскоре он заметил, что с такими же предосторожностями спускаются с горы две девушки, обвешенные флягами. Они были в пятнистых маскировочных костюмах.

Увидев юнгу, девушки почти скатились к нему, и одна из них попросила:

- Слушай, моряк, будь любезен... Одолжи свой бочонок. Наш госпиталь разбомбило. Мы теперь тут недалеко, в пещерах...

- Не могу, - сказал Степа. - У меня друга ранило. Он один остался.

- А ты веди его к нам.

- Как же я его поведу, если он ходить не может?

- Тогда подожди здесь, мы отнесем воду, вернемся и осмотрим его.

- Не имею права. Мне на корабль надо быстрей.

- Вот ведь жадина! - воскликнула вторая девушка. - Наверное, и не моряк вовсе, бескозырку для фасона надел...