Севастопольская страда [СИ]

Когда пришло осознание бессмысленности своих действий у солдат шок. От горя, что свалилось на их головы, они принялись кататься по земле и громко кричать. Некоторые бились об неё головами, другие в кровь расцарапывали себе лица, а лейтенант Шомбле, не в силах пережить случившееся, застрелился. Его примеру хотел последовать и командир роты капитан Ходим, но унтер-офицер Фитц сумел удержать его от такого поступка.

Стоит ли говорить, что атака на форт «Максим Горький» в этот не удалась, ровно как и на все другие укрепления противника. Уж слишком много оказалось мин на пути наступающей пехоты, неподавленных огневых точек и гаубичных батарей, чей огонь серьезно опустошил ряды немецкой пехоты, потерявшей только ранеными свыше шестисот человек.

В этот день, генерал Манштейн мог с чистой совестью сказать себе те же слова о плохом вскрытии оборонительных рубежей противника, которые несколькими днями ранее он сказал Фреттер-Пико. Но естественно, командующий об этом скромно промолчал и с удвоенной энергией стал разрабатывать план новой атаки.

Вопреки ожиданиям, успешное отражение атаки противника не принес большой радости в штаб обороны Севастополя. Вместо этого произошел серьезный разлад между генералом Петровым и командующим фронтом. Генерал Рокоссовский совершено не разделял мажорного настроения командующего СОР и причиной этого были не расход снарядов и многочисленные потери гарнизона от огня противника с земли и воздуха. Два генерала разошлись во взглядах на тактику и стратегию защиты крепости.

— Если вы считаете, что отбившись сегодня от Манштейна, вы заставите его отойти от стен Севастополя, как это было в декабре месяце, то вы глубоко ошибаетесь Иван Ефимович. Вся тактика противника говорит о том, что на этот раз Манштейн будет биться до конца. Не надо надеяться, что измотав его войска на первой линии обороны, мы сможем сбить его наступательный темп. Наш противник подобен бульдогу и просто так не разожмет свои зубы.

— Никто так не считает, Константин Константинович — начал оправдываться Петров, но Рокоссовский его опередил.

— Но продолжаете отказываться от активных боевых действий, аргументируя это нехваткой снарядов и людей. Не так ли?

— А разве нет? — вопросом на вопрос ответил командующему генерал. — Сегодня немцы потопили сейнер и сторожевик везших нам боеприпасы и сбили один из транспортных самолетов, а что будет завтра неизвестно. Может дойти до того, что пополнения и боеприпасы нам будут отправлять подлодками!

— Вопрос не в разумной экономии людей и средств, а в их правильном использовании. Если руководствоваться только тем, что отбили атаку и хорошо, сидим, ждем другой, то этот путь неизменно приведет к поражению.

— Почему? Чем он плох и опасен? Временной пассивностью, но извините, у нас нет сил и средств для разгрома противника и снятия блокады с крепости — не согласился с Рокоссовским Петров.

— В том, что отдаете инициативу в руки противника. Отражение штурма сегодня не означает, что он будет удачно отбит и завтра, нужно быть готовым к активному противодействию.

— А мы готовы к такому противодействию, на любом участке обороны — уверенно поддержал генерала начштаб, решительно подставив свое плечо в трудном для него споре.

— Готовы? — усомнился в его словах Рокоссовский, — хорошо скажите, чтобы вы делали, если бы немцы захватили 365 батарею?

— Подтянули бы резервы и попытались отбить её, — не задумываясь, ответил начштаба и теперь ему поддержал Петров.

— Да, так бы и сделали. Резервы есть, наверняка бы отбили.

— А если не отбили бы? А если к этому времени немцы организовали бы свой контрудар, и вам просто не хватит сил выбить противника. Подтянете новые резервы и повторите попытку, а если не сможете, то попытаетесь создать новый участок обороны. Так? — требовательно спросил начштаба командующий.

— Примерно, так — выдавил из себя тот и сразу добавил, — не оголять же ради этого всю оборону.

— Так вы дорогой мой и 30 батарею отдадите противнику, Шишкова батарею, Сухарную балку, а вместе с ними и всю Северную сторону. И все по объективным причинам, в виду численного превосходства противника — командующий говорил спокойным ровным голосом, но в нем отчетливо сквозил холодок неприязни.

— А чтобы вы сделали бы, товарищ командующий — поинтересовался у него генерал Петров.

— В первую очередь бы попытался не допустить захвата её противником, а если бы это случилось, то попытался бы отбить, но, — генерал сделал короткую паузу и продолжил, — не стал тратить время на подтягивание резервов из тыла и ударил заранее собранными для контратаки силами.

— Но как вы угадаете, где и когда нужно собирать резервы — оживший было начштаба, позволил, себе слегка улыбнуться, но Рокоссовский моментально стер её с его лица.