Севастопольская страда [СИ]

— И давно так деревни обираете? — сурово спросил Дорофеич, стараясь не выдать свою заинтересованность в словах пленного.

— Вот уже полтора месяца, но Родниковка была последней в списке у нашего интенданта.

— А что так? Решили пожалеть деревенских?

— Нет, просто список закончился. Наш интендант так мне и сказал, в последний раз едешь. В конце месяца все эти дармоеды слезут с нашей шеи, и мы заживем спокойно.

— Что так и назвал, дармоедами? — недоверчиво подыграл пленному Ножин, уловив тайную мысль Дорофеича.

— Да так и сказал, — радостно подтвердил пленный. — До этого наш интендант кое-что с нашей кухни имел, в смысле продуктов, а когда подкрепление прислали, он вынужден был все отдавать. Вот и ждет не дождется, когда гости съедут.

— Господа интенданты, знающие люди, хоть и маленькие — Дорофеич с хитринкой посмотрел на Никоненко, который в ответ только махнул рукой, так ничего не поняв намек боцмана, но его прекрасно понял Филиппов.

— Интересное получается кино из жизни интендантов. А когда именно они с его шеи слезут, он не говорил? — грозно поигрывая жандармской бляхой, спросил разведчик и пленный радостно закивал головой.

— Конечно, говорил. Говорил, что после 28 июня он будет спать спокойно.

— Точно после 28 июня?

— У интенданта день рождения 29 числа и он говорил, что получит хороший подарок — заверил Филиппова пленный, совершенно не понимая, зачем разведчикам интендант базы. Выкрасть его хотят?

— Ладно. Костя, уведи его и смотри в оба, чтобы не сбежал — командир посмотрел в сторону и махнул сидевшему в сторонке радисту, — Виктор, когда у тебя ближайшая связь со штабом?

— Через час, товарищ командир.

— Хорошо, готовься отправить радиограмму, сейчас текст набросаю, — командир посмотрел на стоявших рядом разведчиков. — Если пленный не врет, то получается, немцы собираются за десять дней взять Севастополь или полностью сломать его оборону.

— Все верно, товарищ командир, я тоже так подумал — поддержал Ножина Дорофеич.

— Тогда, нам придется любой ценой брать эту проклятую базу, любой ценой — решительно заявил «Борода» и от его слов повеяло тягостной грустью.

— Знаешь, командир, а я примерно знаю, как мы сможем не только уничтожить эту базу, но и хорошо намять бока охране — решительно заявил минер.

— Как?! — в один голос воскликнули партизаны, на что Селиванов только хитро улыбнулся и произнес свое любимое слово, — технически.

— Ну не томи, говори! — недовольно рыкнул Ножин, но минера этим было не достать.

— Есть идея устроить фрицам «цыганочку с выходом», но для этого нужна будет помощь Большой земли. Иначе никак не получится.

— Будет тебе помощь, рассказывай! — приказал командир, обрадовавшись появившемуся свету в темном туннеле. За время знакомства с сапером он быстро убедился, что тот умный, обстоятельный человек и просто так слов на ветер не бросает.

Замысел Селиванова оказался неожиданным, нахальным, но вместе с тем убийственно простым. Без помощи Большой земли в лице майора Зиньковича его действительно было невозможно осуществить, но он сразу поддержал его и отдал незамедлительное распоряжение.

Следующей ночью, со стороны Азовского моря, в партизанский отряд Сапрыкина прилетел самолет с ценным грузом для отряда старшего лейтенанта Ножина. Обрадованный командир был готов приступить к немедленному выполнению приказа командования, но неожиданно для себя, получил приказ: «Ждать сигнала».

В отличие от него, генерал-полковник Манштейн ждать не собирался. После успешного захвата форта «Волги», он намеривался развить наметившийся успех. Весь день 18 июня, генерал был занят творческой деятельностью.

Умело выдав взятие небольшого земельного укрепления за крупный стратегический успех в битве за Севастополь, он с чистым сердцем потребовал у Гитлера подкрепление в количестве двух пехотных полков. Естественно, о подкреплениях, что уже прибыли к нему от фельдмаршала Бока, в разговоре с фюрером он предпочел скромно умолчать.

— Поверьте, Буссе, фюрер обязательно даст нам эти два полка и даст в самое ближайшее время. Севастополь, как и Крым, очень важны, для него и ради их обладанием он не станет мелочиться — уверял генерал своего начальника оперативного отдела штаба армии.

— И куда вы намерены их направить, господин генерал? В район Мекензиевых гор, чтобы как можно быстрее сбросить русских в море и установить контроль над северной бухтой или передадите генералу Фреттер-Пико? За вчерашний день он добился определенного успеха, и свежее подкрепление ему не помешают.

— Бросьте, Буссе! — раздраженно одернул генерала Манштейн. — Его солдаты продвинулись на двести метров, и вышли к Сапун-горе, потеряв свыше пятисот солдат убитыми и ранеными. Мне горько слышать о подобных успехах! — раздраженно бросил Манштейн.

— Но у русских в районе Сапун-горы сильные укрепления — стал оправдывать командующего XXX корпуса Буссе, но Манштейн не стал его слушать.