Северная Корона. Против ветра

Глаза же Чащина в этот момент остекленели, искры в них потухли. Он вспомнил, вернее, помнил. Он никогда не забывал того вечера, считая себя виноватым перед кучей людей, в том числе и перед своим другом, которого сегодня так неожиданно встретил. После всех этих событий Дима фактически перестал общаться с Олей Князевой, хотя она познакомилась с его мамой, когда привела парня домой, избитого Ником, со сломанным ребром. Девушка настойчиво добивалась его, звонила, писала, приходила, но Чащин решил для себя, что не должен больше общаться с Князевой – на это он не имеет права. Почти на два года парень словно впал в какое-то странное состояние. Внешне он оставался все тем же прежним веселым компанейским Чащиным, который участвовал в университетском КВН, играл в футбол и таскался всюду со своими друзьями. А вот на внутреннем плане молодого человека произошли какие-то серьезные изменения: он словно резко повзрослел и стал относиться ко многим вещам иначе.

Он перестал общаться не только с влюбленной в него Ольгой, но и с еще одной девушкой, которая была ему дорога, но которая считала его всего лишь другом. Парень пробовал завести новые отношения, чтобы избавиться от боли старых, но ничего путного из этого не выходило.

Сейчас, конечно, к веселой озорной Марии Дима ничего уже не чувствовал – его детская, наивная любовь прошла, оставив только хорошие воспоминания, и он вновь стал поддерживать с ней приятельские отношения. И не только с ней – два с половиной года Оля Князева не отступала, явно поставив перед собой цель завоевать человека, которого не могла разлюбить. И хотя Дима всячески избегал Ольгу, она все же добилась своего – однажды он согласился погулять с ней, и после той прогулки, закончившейся поцелуем, отношения Чащина и Князевой вновь стали налаживаться.

Они вновь начали встречаться.

– Ника, – глянул на девушку Кларский.

– Что-о-о? – сделала вид, что не поняла она.

– Помолчи. Это ведь в прошлом. – Сероглазый холодный взгляд Никиты переместился с Ники на Диму. Тот, впрочем, выдержал его. – А я не люблю вспоминать прошлое. – Однажды мы как-то разговаривали с Олей на эту тему, – сказал Кларский. – И сошлись во мнении, что о прошлом лучше не думать.

Однажды они действительно говорили об этом, еще в самом начале их знакомства, когда Князева не знала, что Ник – плохой и опасный парень. У обоих с прошлым были связаны плохие воспоминания.

Именно в этот момент еще более побледневшая Ольга внезапно прервала «гляделки», грациозно, но как-то поспешно встав со стула.

– Простите, я сейчас, – тихо вымолвила она, и ее рука сама по себе потянулась ко рту, словно хотела прикрыть его, но Оля отдернула ее.

Дима вскочил следом за ней.

– Что случилось? – мягко обратился он к Князевой. Она нежно – Нику она прежде никогда так не улыбалась, и он это тотчас подметил – взглянула на Чащина и, прошептав: «Все нормально, опят то же самое, я скоро приду, не беспокойся», быстрым шагом убежала в сторону туалета.

– Что с ней? – спросил Ник.

– Ей стало плохо.

– Из-за меня? – полюбопытствовал Кларский. В его голове промелькнула мысль – он что, настолько противен этой высокомерной девице?

– Нет, – Чащин вдруг улыбнулся – широко, дружелюбно, как и прежде, но после его улыбку словно корова языком слизнула. – В последнее время ей часто становится плохо, особенно в тех местах, где есть запахи. – Он замолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил: – Ольга ждет ребенка.

Для Кларского эта новость была неожиданной, и Ника заметила, что он вновь перестал на какой-то миг помешивать остывающий кофе.

– Да? – поднял Никита бровь. – Интересно. И когда родит?

«Как будто тебе есть разница, когда», – сам себе сказал он зло.

– Не скоро. Через восемь месяцев, – отозвался Димка.

Нику вдруг вспомнилась маленькая Полина. Что, неужели кто-то подобный родится у Ольги и Димки? Он совершенно не представлял отцом этого вечно ржущего парня, умеющего и компании веселить, и в драки лезть, если надо будет.

– Что ж, поздравляю, – сказал Кларский Чащину. – Честно сказать, я удивлен.

– Да я сам до сих пор в шоке, – отозвался парень вновь с той же искренней улыбкой. Он узнал о том, что Оля беременна совсем недавно, но уже как-то свыкся с тем, что у них будет дочь или сын. – Но все-таки я подумал, что это, черт возьми, круто. Никогда не думал, что у меня будет… ребенок.

– Я тоже о таком никогда не думала, – вставила Ника радостно. Теперь она точно поняла, что эта противная Князева ей не конкурентка, не будет иметь видов на Никиту, раз ждет ребенка от другого.

– Ник, – вдруг твердо сказал Дима. – Прости, но сейчас Ольга вернется, и мы уйдем. Я не хочу, чтобы она волновалась. А из-за тебя она волнуется.

Дима встал со стула.

– Приятно было увидеть тебя.

– Не скажу, что это взаимно, но давай, иди, – отозвался Никита, чувствуя себя не в своей тарелке. Раньше он за друга готов был горло порвать кому угодно, а сейчас чувствовал лишь легкое раздражение.