Северная симфония

На той стороне залива росли высокие камыши. Они смотрели на солнце, еще видное сквозь стебли зыбких камышей.

Оттуда неслась старческая песенка.

Среди камышей сидел, заседал святой простачок Ава с блаженным морщинистым лицом.

Добрый Авушка закидывал длинные удочки, ловя водяную благодать.

Хилым голоском славил камышовую страну.

Засмеялись они громко. Их увидел простачок. Захихикал, пригрозив им тонким старым пальцем.

И уже вечерняя зорька погасила свои огоньки, и бездомный туман стал блуждать по окрестностям.

Сложил свои удочки добрый Авушка. Собрался на покой. Положил на плечи тонкие удочки. В руки взял деревянное ведерце и побрел к себе.

Уже не слышалось его пение, и большой красный месяц выплывал из-за тумана.

Они молчали.

Бездомный туман блуждал по окрестностям.

Камышовые обитатели ходили в сад на берегу озера. Здесь росла осока, лилии и нарциссы.

Слышались междупланетные вздохи о кольце Сатурна и о вечно сияющем Сириусе.

А вдали были заросли касатиков. На вечерней заре Сам Господь Бог, весь окутанный туманом, бродил вдоль зарослей и качал синим касатиком.

Тогда бывал туман… Словно кто стлал душистые испарения. Казалось, над самым ухом пели междупланетную песнь о кольце Сатурна и вечно радостном Сириусе.

Как часто они сидели на берегу, впиваясь взором в глубь сапфирной сини.

Налетал ветерок. Зажмуривались от проплывающей свежести. Утешались белым вздохом тростника. Восхищались.

Тростниковая страна пела и склонялась под напором сильного ветра…

…Кто-то махал им синим касатиком…

В камышовых зарослях окончилась служба. Дымное облако вознеслось оттуда в небеса.

В ту пору из-за деревьев вышла наставница этих мест, Ия. Она подошла к гулявшим, наставляла по-здешнему, по-сонному.

И когда сообщили они ей о своем белом счастье, она сказала: «Это ли счастье?»

Замолчала и смотрела вдаль.

В тот час кончался день и еще ближе раздавалась песнь любви и соединенных созвездий.

Вдоль матово-желтого горизонта пошли дымно-синие громады.

Громоздили громаду на громаду. Выводили узоры и строили дворцы.

Громыхали огненные зигзаги в синих тучах.

И тогда они увидели в просветах туч кучку исполинов. Безмолвно, величественно исполины шагали, туманные, дымно-синие, в заревых, сверкающих венцах.

Безмолвно воздевали огромные руки. Молили покоя и снисхождения.

Бездомные шатуны – одиноко блуждали они тысячелетия вдоль бедной, вдоль северной земли.

Наконец, они ушли из мира непонятыми. Ведь они были только сказкой!

И вот безмолвно и величественно шагали бездомные шатуны – туманные, дымно-синие, в заревых, сверкающих венцах.

Было тихо. Кое-где помигивала звездочка.

Наконец Ия сказала: «Это все старики великаны.

«Они смирились. Идут к Богу просить покоя и снисхождения.

«Еще давно великан поднял перед Господом свое гордое, бледно-каменное лицо, увенчанное зарей.

«Еще давно они все поднимали тучи и воздвигали громады. Громоздили громаду на громаду. Выводили узоры и строили дворцы.

«Но все пали под тяжестью громад, а туманные башни тихо таяли на вечернем небе.

«И суждено им было шагать долгие годы среди синих туч – обломков былого величия…

«Это все старики великаны… Они смирились и вот идут к Богу просить покоя и снисхождения…»

Так она говорила, и они смотрели на синие купола, а между синими куполами мелькали безбородые, бледно-каменные лица, увенчанные зарей.

Это все старики великаны безмолвной толпой шли к Богу молить покоя и снисхождения.

И то заволакивали их низкие грозовые тучи.

То снова появлялись их дымно-синие силуэты, озаренные вспышками зарниц.

Так она говорила. Растаяли тучи. Прошли великаны. Было тихо.

Подул ветерок. Вдоль всей страны протянулась тень неизвестного колосса.

Гордо и свободно стоял неведомый колосс в заревом, сверкающем венце.

Это был самый грозный, самый великий колосс.

Еще в стародавние времена он подымал комки синих туч, мерцающих серебряными громами.

Он напрягал свои мускулы и пускал гремучие комки синих туч в вечернее небо. Он метал тучами в небо, как камнями.

Но надорвался и пал, раздавленный тучами.

С тех пор он ушел от людей. Они забыли его, и он стал для них сказкой.

Это он хотел забыться и уснуть вечным сном. Уходил из мира непонятым.

Он шел прямо к Богу, но задумался на пути.

И его ноги занес туман, и высилась лишь венчанная голова его, озаренная розовым блеском.

Так стоял одинокий колосс вдали, окутанный вечереющим сумраком.

Погас закат.

Бездомный туман блуждал по окрестностям.

Тогда Ия шепнула: «Это ли счастье!

«Оно придет с зарею после ночи. Оно будет нежданно.

«Уже прошли старики великаны к своему Богу.

«Уже среди нас бродит Он, как блуждающий огонек…

«Настанет день нашего вознесения…

«И меркнет счастье сумерек пред новым, третьим счастьем, счастьем Духа-Утешителя…»

На белых гребнях показался багрец. Над озером вставал месяц.

Длилась ночь. Все втроем они стояли на берегу, защищаясь руками от лунного света.

Впереди было много воды, а над водой луны; им казалось, что умерли страхи.

Птица-мечтатель тонула в озерных далях, погружаясь в сон.

И еще раз сказала Ия: «Это ли счастье!..» И бездомный туман стал редеть.