Северная сторона сердца

Все смолкли, ожидая ответа Нельсона. Несколько секунд он молчал, а затем сказал:

— Во-первых, я не думаю, что это что-то изменило бы. Отец убил семью, все улики указывают на это. Во-вторых, ответственность за это дело лежит не только на мне. Я — детектив, часть следственной группы. И мы расследовали это дело так же тщательно, как и любое другое.

— Детектив Нельсон, не могли бы вы ответить на последний вопрос? — спросила Амайя.

— Последний?.. Если последний, то пожалуйста.

Джонсон и Дюпри посмотрели на Амайю с улыбкой. Они практически видели, как детектив Нельсон облегченно вытирает пот со лба.

— На месте преступления была обнаружена еще одна пуля…

— Да, она попала в стену. И была целой. Двадцать второго калибра, выстрел из того же револьвера.

— Передо мной фотография, она сделана с очень близкого расстояния, и я, к сожалению, не могу определить, на какой высоте стены находится след от пули, но держу пари, что это на уровне пола.

— Точно… Откуда вы знаете?

Замешательство Нельсона передалось Джонсону и Дюпри.

Амайя нажала клавишу и перевела Нельсона в режим ожидания, прежде чем ответить:

— Похоже, в тот раз у Композитора все пошло наперекосяк; недостаточно разрушительный ураган, отсутствие некоторых членов семьи, отец, который оказал сопротивление… И все-таки он решил продолжать, или по какой-то причине не мог остановиться. Думаю, в каждом из случаев он в первую очередь убивал семью, и в последнюю — отца. Но Эндрюс сопротивлялся, и ему пришлось убить его раньше, а для этого он должен был иметь при себе другое оружие. Агент Такер уже указала на эту теорию; возможно, этот другой револьвер не пригождался убийце раньше, но тот все равно должен был предусмотреть такой сценарий. Застрелив Эндрюса из своего револьвера, он занялся семьей, женой и детьми, убив их уже из отцовского оружия.

— А пуля в стене? Думаете, это стрелял Эндрюс?

— Пуля выпущена из пистолета Эндрюса, но, думаю, выстрел был сделан уже после его смерти. Самоубийцы обычно стреляют себе в голову или, в исключительных случаях, — в сердце. Никто из тех, кто намерен убить себя, не стреляет сначала в ногу, а затем в голову. И было бы странно, если б в черепе обнаружились две пули. Так что убийца вложил револьвер в руки убитого и должен был сделать выстрел, дабы убедиться, что остались следы пороха. Но Эндрюс был уже мертв и лежал на полу, поэтому убийце пришлось выстрелить в нижнюю часть стены.

Джонсон медленно вдохнул и так же медленно выдохнул.

Дюпри снова взял телефон.

— Я запрошу ордер на эксгумацию тела Эндрюса. Если мне удастся убедить судью в том, что это следует сделать побыстрее, мы, возможно, получим его уже сегодня вечером.

— Мы должны предупредить Джозефа Эндрюса-младшего, — с сомнением произнесла Амайя.

— Если судья даст ордер, нам не понадобится его разрешение. — Дюпри покачал головой. — Иногда лучше сообщать о таких вещах родственникам задним числом, это избавляет их от дополнительных страданий.

— Тут я согласен с Саласар, — сказал Джонсон. — В данном случае эта боль будет самым близким к победе чувством, которое Джозеф Эндрюс испытает за очень долгое время.

Глава 19

Мэри Уорд

Кейп-Мей, штат Нью-Джерси

В похоронном бюро Уорда зазвонил телефон. Мэри вздрогнула — и сразу улыбнулась сама себе. Ей было сорок, а она все еще подпрыгивала, как кошка, от любого резкого звука. Она любила работать в тишине. Так делал ее отец, так делала она сама до тех пор, пока ее сын Бен не решил последовать семейной традиции и не занялся похоронным бизнесом. Ей нравилось работать с Беном, хотя в первые несколько месяцев конфликт из-за его громкой тяжелой музыки чуть не поставил под угрозу их тандем.

Но они придумали выход: теперь Бен работал в наушниках. Конечно, Мэри знала, что это будет иметь последствия для его ушей: вероятно, ему придется носить слуховой аппарат прежде, чем он состарится. Она считала себя хорошей матерью, но, учитывая ее собственные мигрени, начавшиеся от шума, и важность поддержания семейной традиции, она решила, что слуховой аппарат — меньшее из зол. Тот факт, что сын целые дни проводил с этими штуковинами в ушах, имел еще один серьезный минус: кроме музыки, он больше ничего не слышал. Если ей хотелось с ним поговорить, она подходила и касалась его спины… Мэри снова улыбнулась. Ну, или нагибалась и дула ему в шею. Бен унаследовал ее природную пугливость и реагировал так, словно его били током. Она смеялась над бурной реакцией сына, зная, что он в любой момент может ответить взаимностью и тоже напугать ее.