Северная Ведьма

От ужаса Рико даже воззвал к Тому, к кому взывал очень редко – с тех пор как покинул Игнис.

Тьма сомкнулась над ними. Первое время Рико слышал только, как глухо стучат по камням копыта телег да как колотится собственное сердце.

Здесь царили могильная тьма, безмолвие и холод. Черныш застыл в страшном напряжении и лишь по дрожанию собачьего бока Рико понимал, что пёс всё ещё рычит. Рико вдруг почувствовал, что ему тоже хочется умолкнуть, пригнуться, слиться с телегой, обратиться в незаметную песчинку, в пятнышко на камнях.

Он ощутил взгляд. Нет, не так – Взгляд. Некто, неизмеримо сильнее бурлящей за аркой живой тьмы, смотрел на них.

И не видел. Чуял, но не видел. Словно сказочный великан вслепую шарил вокруг, надеясь нащупать, схватить, сожрать дерзких, посмевших нарушить его покой.

Так вот отчего Клодий не велел шуметь и волшбу творить – вовсе не из-за чернильной твари, которая была, верно, всего лишь стражем, привратником; а из-за этой неведомой сущности, которую Рико теперь ощущал всей кожей, всем своим существом. Она нависала над ними, вглядывалась, скользила рядом, она сама была Башней Полуночи, и защищало от неё, наверное, тоже какое-то колдовство Госпожи.

Или ничего не защищало – кроме тишины и осторожности.

«Выберемся – непременно разузнаю, что же это за сила, – подумал Рико, вцепившись в уздечку так, что аж пальцы онемели. – Почему это я про неё ничего не слышал раньше?! Спаситель, дай только выбраться!..»

Молодой некромаг чуял свернувшуюся под камнями мощь, неизбывный голод и ненависть – ко всему, что смеет жить, тянуться к свету, любить; чем бы это существо ни было, оно никогда не было живым.

Уж Рико-то как некромастер такие вещи хорошо понимал.

Скорей бы выход… скорей бы, все силы подземные и небесные, выход! «Восхваление ларам» не такая уж длинная молитва, почему же до сих пор впереди не открылось светлое око арки…

Рядом что-то тихо стукнуло – Рико аж подпрыгнул. Стук повторился – словно кто-то живой устраивался в телеге, тихонько возился, задевая борта. Нет… не могло тут никого быть! Черныш, даром что застыл как статуя, на чужака бы зарычал. Нет, либо от тьмы и страха господину некромастеру блазнится невесть что, либо… Рико, замирая от собственной храбрости, потянулся назад, ощупывая груз.

Конструкты были на месте – лежали колоды колодами. Два. А третий – именно тот, беспокоившийся, – сбежал!

Точнее, пытался. Рико успел ухватить тонкую паучью лапку – но тут конструкт оттолкнулся и с глухим стуком вывалился из телеги. Подёргивающаяся лапка осталась в руке у некромастера.

Ах ты, мертвецкое отродье!..

Рико едва не взвыл. Всё, их сейчас увидят, учуют… настигнут… Дурацкий конструкт проснулся и пустился исполнять единственное, на что был способен, – копать. Ловить его сейчас означало верную погибель – впрочем, верная погибель и так замаячила со всех сторон. Ну, всё…

Шедшие позади телеги сбились с шага: конструкт вывалился им под копыта. Мерная рысь превратилась в беспорядочный топот, смешивавшийся с резким костяным стуком – конструкт, тварь безмозглая, принялся долбить своими лопатками камень.

И вместе с этим перестуком возник и начал нарастать странный, до обморока пугающий звук: едва слышное не то шипение, не то шорох, будто тьма ожила, обрела плотность и потекла меж каменных берегов. Прямо на Рико.

А впереди наконец тускло засветился полукруг выходной арки.

– Ходу, парень! – взвизгнул позади Клодий. – Ходу, ходу!..

Но Рико и сам всё понял. Сейчас было уже не до тишины и тайны – пальцы щёлкнули, сложились в жест, разворачивающий силу, привычное заклятие ударило в телегу, освобождая заложенную, законсервированную в ней магию. Плевать, что будет потом, главное – вырваться отсюда, убежать от настигающей тьмы. Следующее лихорадочно сложенное заклятие унеслось назад, к ведомым телегам. И ещё одно. И ещё.

Конструкты наддали так, что ветер засвистел в ушах.

Рико даже успел испытать мгновенную гордость: кто тут господин некромастер, а?

Но в следующий миг случилось невозможное – арка, до которой оставалось, кажется, дотерпеть три удара сердца, начала стремительно отдаляться. Тьма снова поглощала их, но это уже была иная тьма: живая, ждущая, голодная.

Черныш тонко заскулил – его собачьи нервы не выдержали всей этой магии. Рико вцепился в ошейник, прижимая к себе пса. Туннель, казалось, удлинился, как китовья кишка, сузился, хотя в самом конце путеводной звездой продолжала светиться арка.

Телеги на таком ходу долго не продержатся. Магия, заложенная некромастерами Госпожи, попросту иссякнет, и тогда… тогда…

– Клодий! Сделай что-нибудь!..

Никакого ответа.

Вокруг Рико вспухли непроглядно-чёрные, темнее самого тёмного, клубы мрака; из них вылеплялись лики, жуткие, искажённые, изъеденные тленом, с провалами безгубых ртов, с глубокими глазницами, пылающими чёрным огнём. Черныш взвыл – коротко, истошно, как перед смертью.

Спаситель всеблагий, помоги! Не оставь!.. Спаси!..

Однако звать Его было бесполезно.