Северная Ведьма

– Раз уж я работал с этими артефактами и собираюсь тебе их – нет, не подарить, так далеко мои дружеские чувства не распространяются, – только лишь одолжить, то хочу провести пробу. – Он ухмыльнулся, и Шаарта подобралась. – Настройка более тонкая тоже не помешает. Однако возможны некоторые, гм, разрушения. Твоя орка, она может поначалу не рассчитать силы.

– Лучше выйти.

– Тогда отошли подальше слуг. Нечего им тут пялиться, а потом ненужные сплетни разносить – сплетни, друг мой Публий, должны быть тщательно продуманы и просчитаны.

Хозяин вернулся через пару минут, сделав знак следовать за ним.

Они вновь остановились в пустом атриуме, на краю неглубокого бассейна. Растения в кадках склонялись над ним, выложенные искусной мозаикой морские гады и корабли, казалось, шевелились от движения воды, луна катилась по лёгкой ряби серебряной монетой.

Скьёльд встал напротив Шаарты и подал ей завёрнутые клинки.

– Бери осторожно. Можешь почувствовать головокружение – это ничего страшного, пройдёт. Если станет душно, страшно или ещё как-нибудь плохо, просто брось мечи. Поняла?

– Поняла, господин. Просто брошу мечи.

Скьёльд глянул на неё с подозрением – не насмехается ли, но она уже приняла тяжёлый свёрток. Надо же, на вид казались легче… Ткань соскользнула, в глаза ударил молочно-белый свет от двух узких, длинных, чуть изогнутых клинков. Не поймёшь, не то мечи, не то сабли – ну, пусть будут мечи. Под луной они словно разгорелись, налились призрачным сиянием. Рукояти оказались удобные, ухватистые, в ладонях не скользили, только очень уж холодные – пальцы стали быстро леденеть; сами мечи идеально сбалансированы, в меру тяжёлые, в меру вёрткие. Шаарта крутанула «мельницу» на пробу раз, другой – за клинками тянулась в воздухе светящаяся дорожка.

– Голова не кружится? Ноги не дрожат? – Скьёльд следил за ней, как внимательный врачеватель. – Тогда следующая проба. Руби!

Он подкинул в воздух яблоко из корзинки и сразу ещё и ещё. Клинки взлетели сами собой, и на мозаичный пол, и в бассейн-имплювий посыпались тонко нарезанные яблочные дольки. Ох… Шаарта с изумлением воззрилась на свои руки, сжимающие рукояти Проклятых мечей. С изумлением и страхом – мечи подхватывали её движение, они понимали её с полумысли, они придавали взмаху отточенную, невероятную меткость. Сила потекла сквозь неё – холодная, всё растворяющая, уносящая в небытие воспоминания, чувства, мысли; сила, дремавшая в этих мечах долгие тысячелетия. Кто-то другой пробуждался в них, чья-то чужая, неведомая воля жила в лунно-белом металле.

Шаарта стиснула зубы. Нет чести в том, чтобы проиграть, даже если противник стократ сильнее. Можно либо победить, либо погибнуть. Она не поддастся.

– Всё хорошо, орка? – Бритоголовый чародей заглянул ей в лицо. – Тогда продолжим. Задание посложнее – одолей его!

Он прищёлкнул пальцами, и перед оркой возник гном в полном вооружении: латы из крепкой воронёной стали, шлем-бацинет с откинутым забралом, вызывающе торчит рыжая борода; секира с окованным железом древком, булава, длинный кинжал. Гном премерзко ухмыльнулся, с грохотом уронил забрало и атаковал, неистово крутя секиру.

«Иллюзия», – только и успела подумать Шаарта, а руки сами заработали, отбивая выпады и финты; гном оказался мастером боя и выделывал секирой такое, что будь в руках у орки её обычные сабли, она б не продержалась и десятка ударов сердца.

Сейчас, однако, всё закончилось в считаные мгновения. Блок, уход, опять блок, потом лунно-сияющее лезвие одного меча перерубает древко секиры, лезвие другого сносит гному голову вместе со шлемом, безошибочно найдя щель между доспехами.

Рук Шаарта почти не чувствовала – совсем заледенели, а ещё она слегка запыхалась, а ещё – словно кто-то шептал ей в ухо: не сопротивляйся, впусти меня, позволь мне стать тобой… Мы столько сможем вместе.

Нет. Она не поддастся.

Гном с отрубленной головой истаял, не успев коснуться каменных плиток. Чародей Скьёльд вытер пот полотняным тонким платком – как видно, иллюзия потребовала от него немалых сил. Вытатуированные на его черепе драконы, казалось, движутся, стараясь поймать друг дружку за хвост.

– Держишься, орка? Или закончим?

– Держусь.

– Тогда ещё одна проба. Последняя. Не забудь, о чём я тебя просил, – бросай мечи, если станет плохо!

Не успела Шаарта ответить, как перед ней возник высокий воин в кожаном доспехе, наручах и поножах с медными заклёпками, с двумя саблями в руках; кожа его была зеленовато-бронзовой, из-под нижней губы выступали белоснежные мощные клыки, волосы – заплетены в сложную косу. Это был бы очень красивый орк, наверное, самый красивый из всех, кого видела Шаарта, – если б не клановые татуировки на щеках и шее.

Огненноглазый. Клан Белого Лиса. Те самые, на ком кровь родичей, на ком позор обмана и бесчестья.