Северный пес

Но пока стоило набраться терпения. Скорого возвращения Пса не ожидал никто, от границы до столицы путь не близкий, да сколько еще времени займут дела в городе. Галейн, так тот вообще считал, что его земляка в отряде больше не увидят, поскольку король и его офицеры захотят вытянуть из Пса как можно больше и с подробностями, а для этого может оказаться недостаточно одних только светских бесед. Кое-кто с ним соглашался: король Тео крут и любит получать ответы на вопросы, и добьется своего даже от такого строптивого и неразговорчивого собеседника, как Пес. Джулия же почему-то была уверена, что он вернется. Парень был везуч, и, уйдя от смерти, наверняка сможет избежать излишнего любопытства короля и королевских приближенных. Так просто его не возьмешь, вывернется.

Шли дни последнего летнего месяца, отряд носило с места на место, ничего серьезного не происходило. Мелкие стычки с касотцами чередовались с длинными затишьями, когда казалось, что никакой войны нет и в помине. Потом поступил приказ двинуться к Тирну, одному из приграничных медейских городов, который осаждали касотские войска. Дело предстояло жаркое, поскольку касотцы свою добычу так просто отдавать не собирались, и ребята встряхнулись в ожидании настоящего боя.

На подходе к Тирну отряд нагнал Пес. И конь его, и сам он имели такой вид, словно скакали, не останавливаясь, несколько суток. На вопросы, куда он так спешил, и как узнал, где искать своих, он только криво улыбался и молчал. Не ответил он ничего и на многочисленные расспросы о том, что было в столице, разговаривал ли он с самим королем или с кем-то из его приближенных офицеров. У Джулии родилось подозрение, что до столицы он вообще не доехал, а столько времени где-то болтался для отвода глаз. Возникал вопрос, что произошло, в таком случае, с его сопровождающим, но уж на это Пес точно не ответил бы. В конце концов, от него все отступились, в том числе и Изола, изрядно взбешенный молчаливой дерзостью подчиненного.

Глава 8

С наступлением осени бои затихли. Осень, короткая, но донельзя неприятная на севере, принесла с собой затяжные дожди и размытые дороги. Передвижение стало невозможным, и отряд снова встал лагерем под стенами одного из медейских городов.

В ожидании долгих дней затишья солдаты заранее скучали. Оставалось только надеяться, что зима в этом году выдастся не такая снежная, как в прошлом, и дороги поверх непролазной грязи не завалит сугробами выше человеческого роста.

Джулия неожиданно для себя начала мечтать о передышке. Она обнаружила, что устала от вечных боев, крови и боли, от постоянных переходов с места на место. Если мы засядем в лагере хотя бы на месяц, думала она, я буду просто счастлива. Впрочем, у нее, в отличие от приятелей, действительно были причины радоваться непогоде. Ибо с наступлением осени она заполучила в свои объятия человека, которого давно желала. Пес сам пришел к ней на ложе однажды ночью, и с тех пор Джулии редко приходилось спать одной. Чему она и радовалась, ибо общество Пса в ночные часы было ей более чем приятно.

Никто больше не пытался шутить на тему отношений Джулии и наинца, и уж тем более подкалывать кого-либо из них. Парни помнили летний прецедент, и связываться с Псом не желали. К зиме и медейцы успели узнать, что в гневе он неудержим, и что образумить его можно только одним способом — оттащив от противника силой. А еще лучше лишить сознания. А сделать такое было нелегко.

Впрочем, он, наверное, и не обратил бы теперь внимания на насмешки.

После рейда в столицу Пес стал еще более молчаливым, если только такое возможно, и почти постоянно был погружен в мрачную задумчивость, такую глубокую, что не сразу реагировал, когда к нему обращались. Он почти не улыбался, и только изредка на узком лице его появлялась странная, медленная улыбка. В такие моменты лицо неузнаваемо менялось, и это очень нравилось Джулии. В льдисто-синем взгляде, обычно обращенном внутрь себя, только тогда и появлялась жизнь.

Если бы только знать, чем вызвать эту его улыбку! Джулия понимала прекрасно, что к ней это явление не имеет никакого отношения. Она до сих пор не знала, как Пес относится к ней, кто она для него; но в одном была уверена: он не любит ее.

Не то чтобы это сильно огорчало ее, она и сама не пылала к нему нежными чувствами, но ей, пожалуй, немало польстило бы, сумей она заронить в его душу искру влюбленности. Увы. Если он к кому и питал привязанность, то только к ней, к принцессе. К девушке, которая, как ни крути, предала его когда-то.

Джулии же он говорил, что она прогоняет плохие сны. И впрямь, в ночи, которые Пес проводил с ней, он почти никогда не бредил и не стонал во сне. А если начинал, Джулия будила его и успокаивала, словно ребенка. И он засыпал снова в ее объятиях, теперь уже спокойным сном.