Северный пламень

Шведы тем временем огнем орудий и фузей распылили пехоту Отто Пайкуля, но понтонный мост Дальберга, увы, сломался, его отнесло течением, и кавалерия не смогла переправиться. Первыми на левый берег Двины ступили лейб-гвардейцы с гренадерским батальоном. За ними со штыками наперевес бежали вестманландцы, уппландцы и далекарлийцы. Палисадные заграждения саксонцев были преодолены с ходу, и захваченный плацдарм по приказу генерал-майора фон Ливена быстро обнесли линией испанских рогаток.

— Нушна дьелать всье бистро! — кричал по-шведски с сильным акцентом немецкий генерал фон Ливен. — Нушна успеть до атака Пайкуля!..

Высадка шведской армии под Ригой

Через несколько минут белые мундиры саксонцев появились у плацдарма. Пехота шла в центре, а великолепные в своем величии и блеске брони и шлемов кирасиры — по флангам. Они, обнажая палаши, с криками бросились в атаку. Шведская пехота, уже высадившаяся, не успела построиться в боевой порядок, как в ее ряды с гиканьем врезались кирасиры. То курляндский герцог Стенау повел на десант Карла отборную кавалерию. Синие ряды шведских солдат, беспорядочно отстреливаясь и выставляя в конские морды длинные копья, под натиском тяжелой кавалерии были отброшены назад в реку. Микола Кмитич и Жигимонт Врангель уже также были здесь. Они тоже очутились по колено в воде, лихорадочно строя смешавшихся солдат.

— Дело дрянь! — кричал Микола князю Врангелю…

Но тут словно из-под воды выскочил Карл. Он со шпагой в руке, уже спешившись, как и при десанте в Дании, бежал вдоль берега прямо туда, где по колено в воде стояли солдаты в синих камзолах с желтыми манжетами, отбиваясь и отстреливаясь от наскоков огромных всадников в черных кирасах поверх белой и лимонного цвета формы.

— Держать строй! Стоять твердо! Заряжай! — командовал Карл, размахивая шпагой. Неровный смятый строй пикенеров выровнялся, гренадеры воодушевились, выстроились, дали залп, отшвырнув саксонских всадников… Штейнау был отброшен, и шведы вышли-таки на берег в топкую теснину Спилвского луга… И вот уж удивительно! Похоже, потеря ботфорта стала доброй приметой для шведского короля: он вновь провалился, увязнув в теснине ухабов Спилве, выбрался, правда, сам, но вновь, как и под Нарвой, оставив в топкой грязи свой королевский ботфорт — наверное, обувь король подбирал на размер больше.

— Да что же это такое! — возмущался Карл, пока солдаты под руки выводили его на сухое место.

— Быстро сапог мне! — кричал король…

Теперь в смятении пребывали саксонцы. Видя это, Штейнау отвел их к месту, окруженному лесом и болотом, где находилась его единственная пушка. Здесь саксонцы построились и вновь пошли в атаку. Герцог курляндский ободрял их, выказывая чудеса храбрости: он трижды врывался в середину шведской гвардии, под ним убили одного коня, герцога оттащили, он сел на другого коня, вновь бросился на шведский строй, вновь упал его сраженный конь… И вот полупьяный от стрельбы, криков и падений герцог меняет уже третьего коня. Он вновь ведет своих кирасир в атаку… Но на этот раз сильный удар мушкета выбил Штейнау из седла. Шлем слетел с головы командира тяжелой саксонской кавалерии, а сам он потерял сознание… Однако двое кирасир, не обращая внимания на свистящие над головой пули, схватили герцога за руки и вытащили его полумертвого из-под копыт коней… Еще несколько минут — и строй саксонских кавалеристов окончательно был смят и скомкан. Кирасиры бросились бежать под огнем шведских фузей.

Здесь же распоряжался и шведский генерал Стенбок. В своем желтом камзоле и черной кирасе он мог бы быть принятым за упавшего с коня саксонского офицера. Отважный граф успел сплотить два батальона своего полка, к которому примкнула группа полка Кмитича с ним самим, и встретить неприятеля плотным огнем фузей… Берег Даугавы заволокло пороховым дымом. Залп следовал за залпом. Солдаты быстро перезаряжались и стреляли вновь… Пули косили саксонских кавалеристов, как коса траву… Поражение кавалерии Штейнау было полным.

Часы на башнях Риги били семь часов утра. «Всего семь утра, а битва уже проиграна», — грустно думал Штейнау, видя провал атаки своей тяжелой конницы и бегство московского войска Репнина, даже не вступившего в битву. Штейнау тут же отдал приказ всем отступать на главную позицию, прикрытую с левого фланга болотом, а с правого лесом.