Северный пламень

76-летний генерал-губернатор Риги Дальберг заблаговременно был посвящен в детали этой крупной военной операции и внес свою посильную лепту в ее подготовку. Несмотря на свой преклонный возраст, ветеран Тридцатилетней войны был полон сил, смекалки и энергии. Еще в армии Карла X Густава, сорок три года тому назад, он блестяще организовал преодоление датского пролива Бельт, и его опыт был более чем полезен. Дальберг дал указание собрать все имеющиеся в городе плавсредства и подготовить их к десантной операции. Особенно усердно помогали Дальбергу местные латышские рыбаки во главе со своим старшиной Нариньшем. Губернатор также позаботился о средствах для дымовой завесы, которая должна была прикрыть рискованный марш шведов через реку, а для кавалерии соорудил специальный плавучий мост. Формально за саперное обеспечение операции отвечал генерал Стюарт, учитель Карла.

Карл взялся лично возглавлять атаку пехоты. Возражения своих встревоженных офицеров, что это чрезвычайно опасно, шведский Александр Македонский отмел.

— Я не погибну раньше, чем судил мне Господь! — гордо ответил Карл. Он и в самом деле верил, что десница Бога ведет его и охраняет — молодость презирает смерть.

Там, где предстояло форсировать Даугаву, река достигала в ширину более шестисот ярдов. Берега в этом месте были отлогие, а русло реки изобиловало многочисленными наносными островами. Лодки, плоты, баркасы, подготовленные Дальбергом и Стюартом, могли за один раз переправить шесть тысяч человек пехоты, пару эскадронов кавалерии и немного пушек. Остальные части должны были перейти по понтонному мосту… Переправу наметили на 18 июля, но неожиданно подул штормовой ветер, пошел сильный дождь, и «мероприятие» пришлось отложить. Это позволило саксонцам спокойно перебросить из-под Кокенгаузена своих кирасир. Положение шведов осложнялось.

Ночью 19-го июля ветер стих. Карл тут же дал сигнал атаковать. В четыре часа утра Даугава начала чернеть от дымовой завесы. Подожженную нагруженную на баржи и лодки прошлогоднюю солому с сеном шведы погнали перед собой. Густые клубы дыма скрывали от саксонцев движение самой шведской армии, которая тихо, без барабанов и музыки, без крика и шума бросилась к реке, села в заранее подготовленные лодки и плоты и оттолкнулась от берега. Король в сопровождении генерал-адъютанта Дюккера, шталмейстера Ройтеркранца и камер-пажа Клинковстрема в небольшой лодке плыл в центре колонны одним из первых. В своем неизменном однобортном голубом мундире, грубых ботфортах и простой черной фетровой треуголке на голове… Французского посла де Жискара не взяли, и он вместе с графом Пипером мог наблюдать за всем происходившим с одной из башен рижской крепости. На другом берегу остались и литвинские офицеры Микола Кмитич и Жигимонт Врангель. Они лишь только начали грузить на плоты и баркасы свои батальоны.

В последний момент французский посол уговаривал короля отказаться от опасной идеи форсировать Двину.

— Ваше величество, — умолял француз, — ведь на том берегу не какие-нибудь московские варвары, которых вы так блестяще разгромили под Нарвой, но отличное саксонское войско!

— Да хоть бы французское! — резко ответил ему на ходу Карл на латинском языке… Удивительно, но меньше чем за год манеры и даже голос шведского короля изменились: исчезла застенчивая улыбка, в движениях прибавилось уверенности и быстроты, а голос из низкого и невыразительного стал громким и звонким…

Черный дым вскоре заволок всю переправу, скрывая от Штейнау шведское войско. Саксонский генерал-лейтенант, летгалл Отто Пайкуль, прозевал атаку. Десант увидели, когда с плывущих плотов начала палить по берегу легкая артиллерия шведов. Тут же «залаяли» саксонские пушки.

— Черт! Они нас заметили! — ругнулся Дюккер. Карл весело обернулся на него:

— Конечно, заметили! Да бросьте бояться, Дюккер! Двина не будет для нас злее, чем море у Копенгагена. Поверьте, генерал, мы победим!

Впрочем, ядра саксонцев не приносили особого вреда. Ш-ш-ш-ш! — с шипением поднимались из воды белые столбики от падающих бомб, но ни одна не угодила в лодку или плот. В ответ с крепостных стен Риги заухали гарнизонные пушки, ядра полетели на головы саксонцев. Все стены Риги были утыканы фигурками людей — рижане пристально наблюдали за разворачивающейся баталией…

Через двадцать минут шведский король был уже на другом берегу, хотя ступил на него лишь четвертым, что весьма его раздосадовало. Карл сразу же выгрузил пушки и бросился в атаку на неприятеля, каковой, ослепленный дымом, ответствовал ему лишь редкими беспорядочными выстрелами. Когда ветер рассеял сей дымный туман, саксонцы к своему ужасу увидели прямо перед собой наступающего на них шведского короля: в неизменном темно-голубом мундире и низенькой треуголке Карл, вскочивший на коня, размахивал длинной саблей, лично возглавляя атаку.

— Шведы! Шведы! Сам Карл! — закричали немцы, вскидывая свои фузеи.

Штейнау также вскочил на коня. Фельдмаршалу удалось погасить начавшуюся было панику и суету…