Сезон долгов

Оставался один сложный вопрос – как выбраться за ворота тюрьмы вдень прихода каравана. Вся камера обдумывала и обсуждала эту проблему, причем предлагались самые невероятные и фантастические прожекты – подкупить одну из надзирательниц, чтобы она пришла мыться в тюремную баню с взрослой дочерью, под видом которой выйдет из тюрьмы Покотилова (а девушку потом мать уж как-нибудь исхитрится забрать...); одеть Асю в одежду Веневской, которая якобы отправится на разрешенную встречу с мужем (но куда Асе деть пальцы, которые у Веневской отсутствовали, их ведь не замаскируешь?); попытаться вывезти Покотилову в бочке для капусты (пустые бочки должны доставить из тюрьмы в деревню для пополнения запасов) или каким-нибудь образом замаскировать худенькую Асю между колес под возом, на котором бочки повезут...

– Но как Покотиловой зацепиться там, под дном телеги, чтобы не выпасть под колеса? – недоумевала Измаилович. – Вы сами-то хоть раз пробовали проехаться в бричке между колес? Если Анастасия не сумеет удержаться, свалится на дорогу и тяжелая повозка переедет ее в воротах тюрьмы, планы побега придется оставить навсегда.

– Девочки, ну что вы мудрите? – вмешалась в дискуссию старая эсерка Марья Васильевна Окушко. – Дочки, бочки, брички... Все очень просто – нужно перелезть через тюремную ограду. Вот и всех дел...

– Ничего себе – всех дел! – воскликнула Мура. – Ограда высокая, а Покотилова не ярмарочный прыгун, чтобы легко через нее перескочить.

– Да разве ограда так уж высока? Тоже мне, высота! Жалкая стеночка. И вы ее считаете серьезной преградой? Вот у меня был случай...

И Марья Васильевна поведала, как пыталась бежать из Литовского замка в Петербурге. Ей с сокамерницей удалось вылезти на крышу здания, откуда они по веревке, сплетенной из простыней, намеревались спуститься вниз, в переулок, за стены тюрьмы. Однако беглянки не учли, что в Петербурге стояло время белых ночей, видно было как днем, и часовой арестанток заметил. Торопясь, несмотря ни на что, спуститься, Марья Васильевна нечаянно сорвалась с простыней и полетела вниз...

– И вы упали? – с ужасом переспросила Езерская.

– Ну и что? – передернула плечами Окушко. – Да, упала, но не так уж и сильно разбилась. А если бы не упала, так, может быть, и спаслась бы. В Питере затеряться – плевое дело.

– Но здесь-то не Питер! – хмыкнула Биценко.

– Вы, мадам Биценко, всегда полны скептицизма.

Окушко скорчила гримасу, удачно передразнив вечно недовольное выражение лица Биценко, и продолжила:

– Да, здесь не Питер, но между прочим, и тут найдутся свои плюсы. Часовые стену тюрьмы практически не охраняют, конвойная команда по ночам дрыхнет, пребывая в уверенности, что ни одна женщина не решится на побег. А стена, повторяю, не высока. Нужно всего лишь перелезть через нее, и вот она – свобода.

– Но как Настя сможет перелезть через стену, которая выше ее собственного роста? – спросила Мура.

– Ерунда, – оживленно заговорила Окушко, радуясь, что ей удалось завладеть всеобщим вниманием, которым ее обычно не баловали. – Почему бы и ей не воспользоваться веревкой из простыни? Закрепить веревку наверху и, упираясь ногами в камни кладки, по веревке подняться на эту чертову стену – раз плюнуть.

– Но как же мне закрепить веревку наверху, если я сама буду внизу? – спросила Ася.

– Девочки, я все-таки поражаюсь, до чего вы все неприспособленные, – вздохнула Окушко. – Ладно еще Покотилова, избалованная кисейная барышня из пансиона, ну а вы-то, революционэрки

! Идете в террор, не имея примитивных навыков и житейской сметки. Нам нужен всего-навсего большой гвоздь (не буду напоминать, что уголовницы как раз ремонтируют пристройку к домику начальника тюрьмы и гвоздочки у них найдутся!) Из гвоздя делаем крюк, привязываем его к веревке и все. Снизу кидаем наше устройство на стену, пока гвоздь не зацепится попрочнее – и путь для побега открыт.

– А если оборвется? – спросила Мура.

– Если да кабы, – передразнила ее Окушко. – Ну упадет ваша Покотилова с высоты человеческого роста вниз, это не смертельно. Зато всего пара-тройка шагов по отвесной стене – и свобода!

Через пять дней, когда должен был появиться караван китайских купцов, подготовка к побегу была полностью завершена.

Из новой льняной простыни была сплетена прочная веревка, из самого большого гвоздя сделан надежный крюк. Мура, побывав у Андрея в деревне, передала ему собранные для оплаты услуг китайцев деньги.

В вечер перед побегом Ася должна была укрыться в отдельно стоявшей на задворках тюремного двора кухне, а на ее койку в камере уложат «куклу» из тряпок, укрытую одеялом. До утренней поверки никто не хватится, да и поверку в шесть утра надзиратели скорее всего проведут как обычно формально, кое-как, считая спящих женщин издали. Так что даже в самом худшем случае у Аси должно быть как минимум часов восемь времени, прежде чем тюремное начальство забьет тревогу.