Сезон Гроз.

– Мне очень жаль, – холодно сообщил Абнер де Наваретт. – Правила. Арест участника аукциона отменяет его предложение. Вы предложили две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли. Кто больше? Две тысячи шестьсот, граф Хорват. И это все? Две тысячи семьсот, господин в маске. Три тысячи, уважаемый Чианфанелли. Я не вижу никаких других предложений…

– Четыре тысячи.

– А, уважаемый Мольнар Джианкарди. Браво, браво. Четыре тысячи крон. Может, кто-нибудь даст больше?

– Я хотел купить для сына, – рявкнул Нино Чианфанелли. – А у тебя одни только дочери, Мольнар. Зачем тебе эти мечи? Эх, ладно уж. Уступаю.

– Мечи проданы, – сообщил де Наваретт, – уважаемому господину Мольнару Джианкарди за четыре тысячи крон. Мы продолжаем, уважаемые дамы, уважаемые господа. Лот номер одиннадцать: плащ из обезьяньего меха…

Никефор Муус, радостный и скалящийся, как бобер, хлопнул Антею Деррис по плечу. Сильно. Антея огромным усилием воли воздержалась от того, чтобы дать ему в морду.

– Уходим, – прошипела она.

– А деньги?

– После окончания аукциона и завершения формальностей. Это займет время.

Игнорируя ворчание Мууса, Антея направилась к двери. Она ощутила чей-то взгляд, посланный украдкой. Женщина. Черноволосая. Одетая в черное и белое. С обсидиановой звездой на шее.

Почувствовала дрожь.

*

Антея была права. Формальности потребовали времени. Только через два дня можно было отправиться в банк. В филиал одного из краснолюдских банков, пахнущий, как и все банки, деньгами, воском и резными панелями из красного дерева.

– Сумма выплаты три тысячи триста тридцать шесть крон, – сказал клерк. – После взимания комиссии банка в размере одного процента.

– Борсодам пятнадцать, банку один, – проворчал Никефор Муус. – За все проценты! Вор на воре! Гони деньги!

– Одну минуту, – остановила его Антея. – Сначала урегулируем наши дела, твое и мое. Комиссионные положены и мне. Четыреста крон.

– Но, но! – зарычал Муус, привлекая внимание других клерков и клиентов банка. – Какие четыреста? От Борсодов я получил только три тысячи с мелочью…

– Согласно договору мне полагаются десять процентов от итога аукциона. Расходы – это твое дело. И только твои проблемы.

– Что ты мне тут…

Антея Деррис глянула на него. Этого было достаточно. Между Антеей и ее отцом не было большого сходства. Но посмотреть Антея умела в точности так же, как ее отец. Как Пирал Пратт. Муус сжался под ее взглядом.

– Из суммы, подлежащей выплате, – дала она клерку указание, – прошу выдать банковский чек на четыреста крон. Я знаю, что банк взимает комиссионные, я с ними согласна.

– А мои деньги наличными! – чиновник магистрата указал на большой кожаный ранец, который притащил с собой. – Я возьму их домой и хорошо спрячу! Ни один воровской банк не сдерет с меня никакой комиссии!

– Это значительная сумма, – клерк встал. – Пожалуйста, подождите.

Выходя из конторки, клерк только на мгновение приоткрыл дверь в заднюю комнату, но Антея готова была поклясться, что в это мгновение она увидела черноволосую женщину, одетую в черное и белое.

Почувствовала дрожь.

*

– Спасибо, Мольнар, – сказала Йеннифэр. – Я не забуду эту услугу.

– За что спасибо? – Мольнар Джианкарди улыбнулся. – Что я такого сделал, какая там услуга? То, что купил на аукционе указанный мне лот? Заплатив деньгами с твоего личного счета? Или, может быть, что отвернулся, когда ты минуту назад произносила заклинание? Я отвернулся, чтобы посмотреть через окно на ту посредницу, когда она уходила, изящно покачивая тем и этим. Дамочка в моем вкусе, не скрою, хотя человеческими женщинами не увлекаюсь. Твое заклинание ей тоже… умножит проблемы?

– Нет, – ответила чародейка. – С ней ничего не случится. Она взяла чек, а не золото.

– Понятно. Мечи ведьмака, я полагаю, заберешь сразу? Они ведь для него…

– Все, – закончила Йеннифэр. – Он связан с ними предназначением. Я это знаю, знаю, конечно. Он говорил мне. И я даже начинала верить. Нет, Мольнар, я сегодня не заберу мечи. Пусть они остаются в кладовой. Вскоре я пришлю за ними кого-нибудь от своего имени. Я уезжаю из Новиграда прямо сегодня.

– Я тоже. Еду в Третогор, проверю заодно там местный филиал. Потом вернусь к себе, в Горс Велен.

– Что ж, еще раз спасибо. Прощай, краснолюд.

– Прощай, чародейка.

* * *

Интерлюдия

Равно через сто часов

после получения золота

в банке Джианкарди, в Новиграде

– Тебя запрещено впускать, – сказал вышибала Тарп. – Ты это хорошо знаешь. Отойди от лестницы.

– А это ты видел, хам? – Никефор Муус со звоном потряс пузатым денежным мешком. – Видел в жизни столько золота сразу? Прочь с дороги, господин идет! Богатый господин! Посторонись, холоп!

– Впусти его, Тарп! – из аустерии появился Фебус Равенга. – Я не хочу шума, гости беспокоятся. А ты смотри. Один раз ты меня обманул – второго раза не будет. Лучше бы, чтобы в этот раз у тебя было чем заплатить, Муус.

– Господин Муус! – чиновник оттолкнул Тарпа. – Господин! Смотри, с кем говоришь, трактирщик.

– Вина! – закричал он, развалившись за столом. – Самого дорогого, какое есть!