Сезон охоты на кротов

— И то верно. Как вы понимаете, у меня вопросы о Константине Юрьеве.

— Я его не убивала, — на всякий случай бросила Мария.

— Я и не обвиняю вас в этом. Но вы были близки, а значит, вам может быть что-то известно, что прольет свет на его смерть.

Она не позволила ему договорить, бросила раздраженно:

— Да ничего я не могу! Мы с ним больше полугода как расстались. Да и прежде Костик не сильно распространялся при мне. — Она горько усмехнулась: — Он всегда повторял, что умные мысли превращают красивую женщину в ведьму.

— Интересное замечание. — Обухов кивнул, подумав при этом снова о жене Юрьева.

Он и Мария неторопливо зашли в сквер, направились вдоль фонтана к кинотеатру.

— Считаете? — девушка внимательно посмотрела на следователя. — Мне кажется видеть в женщине только объект — скотство… Впрочем, все вы одинаковые.

Обухов развел руками:

— Тут смотря каких мужчин выбирать… Скажите, Мария, в то время, когда вы еще встречались, у него были проблемы по бизнесу?

— Да, он едва не разорился. На его фирме началось конкурсное производство…

— И как он в такой сжатый срок закрыл долги?

Женщина пожала плечами, равнодушно бросила:

— Украл.

Обухов остановился, посмотрел на свою собеседницу с удивлением:

— То есть как?

Мария остановилась, тихо засмеялась:

— Вот так… А вы считаете сто пятнадцать миллионов можно в урне найти?

— Сто пятнадцать миллионов — это сумма задолженности его фирмы? По документам значится сильно меньше.

— Это потому что вы считаете только прямые убытки, а были еще невыполненные обязательства по строительству, если их учтете, то это и получится… Там же банковские гарантии, которые посыпались по недостроенным объектам. И некоторые были выданы на другие фирмы и даже физлица! — Мария сделала неопределенный жест, будто описывая затейливую скульптуру.

— А его партнер?

Молодая женщина оживилась:

— Да, я помню как-то раз мы с Костиком был в ресторане, ему звонил кто-то. Они ругались, упоминали какой-то ЖК. И Костик еще сказал: «Ты мне что, угрожать вздумал?!»… Дальше он вышел на улицу, я не знаю… Но вот эту фразу запомнила.

— Юрьев как-то пояснил, кто ему звонил? Или что за ЖК?

Мария покачала головой:

— Нет. Но кажется, это как раз партнер звонил, это слово прозвучало несколько раз.

Обухов достал блокнот, сделал пометку.

— А это мог быть Илантьев?

Мария скривилась:

— Илантьев? Не знаю. Фамилия не звучала. — Она посмотрела на часы. И виновато улыбнулась, впервые — откровенно, без наносной стервозности и высокомерия. — Мне идти надо, с подружкой договорились в кафе сходить и по магазинам. Я правда больше ничего не знаю.

Обухов кивнул:

— Последний вопрос: какие отношения были у Юрьева с женой?

Мария уставилась на него, как на жабу:

— Вы ее видели? Какие с ней могут быть отношения, на ней же печать стоит «тварь конченная».

Обухов прищурился, пытаясь распознать женскую ревность или что-то еще, что скрывалось за словами Марии. Но та примирительно улыбнулась и выдохнула:

— Алла Игоревна — стерва, каких мало. Костя ее боялся, особенно после того, как она его выгнала.

— Она его выгнала?

Мария засмеялась:

— Боже… Вы даже этого не знаете?! Как вы вообще работаете? — Молодая женщина лукаво сверкнула глазами, белозубо улыбнулась: — Все, что есть у Костика — это Аллы. У нее папа в свое время был большой шишкой в областном райкоме, потом весьма удачно пристроился к приватизации. Костик с ним успел поработать уже в новейшее время, так сказать. Так что Аллочка была весьма богатая невеста. Богатая и продуманная, как гадюка. Она купила Костика с потрохами, женила на себе, а потом крутила, как хотела. И ловко избавилась от Костика, когда у того начались проблемы с банкротством. Но он боялся даже упоминать ее имя…

Обухов стоял, придавленный информацией:

— Алла могла быть заинтересована в его смерти?

Мария легко отмахнулась:

— А шут ее знает… Но женщина она непростая, это я вам точно говорю.

* * *

«Итак, Алла — не так проста как хочет казаться. Она — богатая наследница. И, вероятнее всего, это не Юрьев не хотел с ней разводиться, а сама Алла. — Обухов пристроился в углу вагона метро, прикрыл глаза, прислонившись к стене и проговаривая мысленно факты, которые собрал к этому моменту. Мысли, словно речная галька в потоке, бойко торопились, укладываясь сами собой в затейливые узоры. — Сам факт, что Алла врала, уже настораживает: зачем? Что еще из сказанного ею — неправда?»

Решение перепроверять все данные, с одной стороны, раздражало, с другой — кто говорил, что будет легко. Супруга она законная, а значит вполне могла темнить ради страховки или чтобы не выносить сор из избы, как говорится. Пойди, разбери. Но уже двое подтвердили, что Илантьев угрожал Юрьеву.

«Надо дернуть за эту ниточку, посмотреть, что там экспертиза наковыряла», — крохотный камешек пристал к берегу и застыл.

— Извините, вы сейчас выходите?

Голос прозвучал так неожиданно, что Обухов вздрогнул и открыл глаза — женщина с перехваченными ободком рыжими волосами стояла перед ним, смотрела выжидательно.

— Если не выходите, давайте, поменяемся, — она кивнула на двери, которые плечом загораживал следователь.