Сфера

— Садись, выпей, и хватит уже, — велела ему женщина и в бумажные кофейные стаканчики налила белое для Мэй и красное для себя и своего спутника. Тот сел, все подняли стаканы, и вино, хотя Мэй знала, что оно так себе, на вкус оказалось изумительно.

Мужчина разглядывал Мэй.

— Ты, я смотрю, авантюристка. Экстремальный спорт, все дела. — Он осушил стаканчик и потянулся за термосом. Женщина не покосилась с укоризной, как поступила бы мать Мэй, а закрыла глаза, подставив лицо заходящему солнцу.

Мэй покачала головой:

— Да нет. Вовсе нет.

— Мы тут редко видим каякеров, — сказал он, подливая себе в стакан. — Они обычно ближе к берегу держатся.

— По-моему, она славная девушка, — отметила женщина, не открывая глаз. — Посмотри, как она одета. Практически богатая студентка. Но не зануда. Славная девушка с приступами любознательности.

Теперь роль защитника взял на себя мужчина:

— Два глотка вина — и она уже с легкостью умеет предсказывать судьбу.

— Да ничего, — сказала Мэй, хотя неясно, как относиться к диагнозу. Она поглядела на мужчину, затем на женщину, и глаза у той открылись.

— Завтра придет стадо серых китов, — сказала она и перевела взгляд на Золотые Ворота. Сощурилась, будто мысленно уговариваясь с океаном, что, когда придут киты, с ними обойдутся по-доброму. И снова закрыла глаза. Очевидно, беседовать с Мэй предстояло мужчине.

— Ну и как сегодня Залив? — спросил он.

— Хорошо, — сказала Мэй. — Очень спокойно.

— Всю неделю такого не было, — согласился он, и все трое притихли, словно чествуя безмятежность вод минутой молчания.

В тишине Мэй подумала о том, что сказали бы Энни или родители, если б увидели, как она тут на барже распивает вино средь бела дня. С незнакомыми обитателями этой самой баржи. Вот Мерсер одобрил бы.

— Тюленей видала? — наконец спросил мужчина.

Мэй ничего не знала об этих людях. Они не представились и не спросили, как зовут ее.

Далеко-далеко взревел туманный горн.

— Сегодня мало, к берегу ближе, — сказала Мэй.

— Как выглядели? — спросил он, и когда Мэй описала их глянцевитые серые головы, мужчина посмотрел на женщину: — Стиви и Кевин.

Та кивнула: мол, я так и поняла.

— По-моему, остальные сегодня подальше, охотятся. Стиви и Кевин редко отсюда уплывают. То и дело заглядывают поздороваться.

Мэй хотела спросить, живут ли эти люди здесь, а если нет, что они делают на этой барже, прицепленной к этой лодке, причем и то и другое на вид не особо плавучее. Они тут насовсем? Как они сюда попали? Но невозможно задавать такие вопросы, пока они не спросили, как ее зовут.

— Была здесь, когда горело? — спросил мужчина, указав на большой необитаемый остров посреди Залива. Остров вздымался черно и немо. Мэй покачала головой. — Пожар был два дня. Мы здесь только появились. По ночам жар — даже здесь чувствовалось. Каждую ночь плавали в этих богом забытых водах, чтоб хотя бы остудиться. Думали, конец света настал.

Глаза у женщины открылись и уставились на Мэй:

— А ты когда-нибудь плавала в Заливе?

— Несколько раз, — ответила Мэй. — Убийственно. Но я в детстве плавала в озере Тахо. Примерно так же холодно.

Она допила вино, и на миг внутри все засияло. Она сощурилась на солнце, отвернулась и вдалеке разглядела человека на серебристой яхте — он поднимал трехцветный флаг.

— Тебе сколько лет? — спросила женщина. — На вид плюс-минус одиннадцать.

— Двадцать четыре, — сказала Мэй.

— Боже мой. По тебе и не скажешь. А нам-то было двадцать четыре, любовь моя? — Она повернулась к мужчине — тот шариковой ручкой скреб пятку. Пожал плечами, и женщина не стала развивать тему.

— Красиво тут, — сказала Мэй.

— Мы согласны, — сказала женщина. — Красота оглушительна и неизменна. Восход сегодня был хорош. А ночью будет полная луна. Восходит ярко-оранжевой, и чем выше, тем серебристее. Воду зальет золотом, потом платиной. Оставайся.

— Надо вернуть. — Мэй кивнула на каяк. Посмотрела на телефон. — Минут через восемь.

Она встала, и мужчина тоже встал, забрал у нее стакан, сунул в него свой.

— Думаешь успеть через Залив за восемь минут?

— Постараюсь.

Женщина громко цокнула языком.

— Уже уходит, а? Невероятно. Мне она понравилась.

— Дорогая, она не умерла. Она по-прежнему с нами, — сказал мужчина. Он помог Мэй забраться в каяк и развязал канат. — Повежливей.

Мэй окунула руку в воду и плеснула на шею.

— Лети, предательница, — сказала женщина.

Мужчина закатил глаза:

— Извини.

— Ничего. Спасибо вам за вино, — сказала Мэй. — Я еще приду.

— Великолепно, — откликнулась женщина, хотя, похоже, с Мэй она уже покончила. Как будто на минутку сочла Мэй такой-то, а теперь, узнав, что Мэй сякая-то, готова расстаться, вернуть ее в мир.