Сфера

— Могу себе это представить, — заметила Бет. — С грандиозными усилиями ВМС поднимают эту загадочную сферу на поверхность. Ее транспортируют в засекреченный правительственный ангар в Омахе. Эксперты всех областей знаний являются, чтобы открыть ее. И никто не может.

— Как Экскалибур, — перебил Норман.

— Время идет, — продолжала Бет, — и они испробуют все более сильные средства. Естественно, они попытаются взорвать ее с помощью небольшого ядерного заряда. И опять ничего. Наконец все идеи иссякают. Сфера находится все там же. Проходят десятилетия. Сфера так никогда и не открывается. — Она покивала головой: — Еще одно грандиозное разочарование для человечества…

Норман обратился к Гарри:

— И ты думаешь, что так может случиться? Что мы никогда ее не откроем?

— Никогда — это растяжимое понятие, — отозвался Гарри.

— Нет, сэр, — говорил Барнс, — из-за этого нового поворота событий мы останемся здесь, внизу, до последней минуты. Погода на поверхности продержится по крайней мере еще шесть часов, да, сэр, согласно метеосводкам, — ну, я буду передавать сообщения. Каждый час, да, сэр.

Он повесил трубку, повернулся к присутствующим:

— О’кей. Мы получили дозволение остаться тут на время от шести до двенадцати часов — как позволит погода. Давайте пытаться открыть сферу в оставшиеся несколько часов.

— Тед работает сейчас над этим, — невинно сказал Гарри.

На видеомониторе они наблюдали, как Тед Филдинг барабанит рукой по полированной сфере и вопит: «Откройся! Сезам, откройся! Откройся, ты, ублюдок!»

Сфера не отвечала.

«Антропоморфическая проблема»

— Серьезно, — сказал Норман, — я хочу, чтобы кто-нибудь задался вопросом: должны ли мы принять во внимание, что мы не откроем ее?

— Почему? — удивился Барнс. — Послушайте, я сейчас получил по телефону…

— Я знаю, — перебил Норман. — Но, может быть, мы должны дважды об этом подумать. — Краем глаза он увидел энергично кивающую Тину. Гарри смотрел скептически. Бет сонно щурила глаза.

— Ты боишься, или у тебя есть какие-то веские аргументы? — спросил Барнс.

— У меня такое ощущение, — заметил Гарри, — что Норман цитирует собственную работу.

— Ну да, — признался Норман. — Я отмечал это в своем докладе.

В своем докладе он назвал это «Антропоморфической проблемой». В основных чертах она состояла в том, что каждый, кто когда-либо думал или писал о внеземной цивилизации видел ее в своем воображении уподобленную человеческой. Даже когда внеземная жизнь выглядела иначе — если это была рептилия, или гигантское насекомое, или мыслящий кристалл, — она все равно равно действовала, как мог бы действовать человек.

— Ты говоришь о кинофильмах, — отмахнулся Барнс.

— Я говорю и об изыскательских материалах также. Каждое представление о внеземных формах жизни — неважно, кинорежиссера или университетского профессора, — было по существу человеческим — включая человеческие ценности, человеческое понимание, свойственные человеку способы восприятия доступной человеческому восприятию вселенной. И даже человеческая внешность: два глаза, нос, рот и так далее.

— Итак?

— Итак, — заявил Норман, — это совершеннейшая чепуха. С одной стороны, человеческое поведение достаточно вариативно, чтобы сделать взаимопонимание возможным даже в пределах нашего собственного вида. Разница между, скажем, американцем и японцем слишком велика. Американцы и японцы никак не могут смотреть на мир одинаково.

— Да, да, — нетерпеливо сказал Барнс. — Мы все знаем, что японцы — другие…

— Но когда сталкиваешься с новой формой жизни, разница может оказаться непредсказуемой. Ценности и этика этой новой формы жизни могут оказаться абсолютно иными.

— Ты хочешь сказать, что она может не верить в святость жизни и в заповедь «Ни убий»? — еще более нетерпеливо спросил Барнс.

— Нет, — возразил Норман, — я хочу сказать, что это существо, возможно, и вовсе нельзя убить, да и вообще понятие убиения может не стоять для него на первом месте.

Барнс оторопел:

— Это существо, возможно, нельзя убить?

Норман кивнул:

— Как кто-то однажды сказал — нельзя сломать руку тому, у кого нет рук.

— Его нельзя убить? Ты имеешь в виду, что оно бессмертно?

— Я не знаю, — сказал Норман, — вот в чем дело.

— О Господи, — вздохнул Барнс, — его нельзя убить. — Он закусил губу. — Не хотел бы я открыть сферу и обнаружить нечто, что нельзя убить.

Гарри засмеялся:

— Ну, с этой пока никаких продвижений, Гэл.

Барнс взглянул на мониторы, показывающие сферу в нескольких ракурсах. Наконец он сказал:

— Нет, да это смешно. Никакое живое существо не может быть бессмертным. Я ведь прав, Бет?

— Разумеется, нет, — возразила Бет. — Можешь спорить, но некоторые живые существа на нашей планете бессмертны. Например, одноклеточные организмы типа бактерий или дрожжи.

— Дрожжи, — фыркнул Барнс. — Мы же не о дрожжах говорим.

— И во всяком случае вирус должен быть признан бессмертным.

— Вирус? — Барнс сел в кресло. Он не брал в расчет вирус. — Но как это может выглядеть на самом деле, Гарри?