Сгинувшее Время. Рождение Смерти

В тот день отношение Чершеза к Алгоду в корне изменилось. Теперь на многие выходки принца мужчина смотрел иначе, большинство из них он, конечно, по-прежнему не одобрял, но чуял в Алгоде то, чего так недоставало его братьям: твердость характера, стальную волю и полное отсутствие жалости к себе. Качества, необходимые каждому лидеру и правителю. Не увидь Чершез все собственными глазами, ни за что бы не поверил, будто изнеженный сын короля может ночевать в конюшне, еще и в самый разгар зимы, ради того, чтобы жеребенку было легче привыкнуть к новой обстановке, как выразился сам Алгод. Наплевав на колючие морозы, мальчик приходил к Ворону почти всю зиму, пока тот не подрос и не окреп. Он кутал себя и животное в меховую мантию, и они засыпали, прижавшись друг к другу. А вместе с ними ночи в конюшне коротал и Чершез, который никак не мог оставить принца без присмотра. Дав слово Алгоду никому не рассказывать о его вылазках и потому не имея возможности приставить к королевскому наследнику надлежащую охрану, он решил, что сам обеспечит безопасность ребенка.

За время, проведенное вместе, Логан сильно привязался к странному мальчику. С годами эта привязанность лишь крепла. И сейчас, оставляя Алгода в холодной, пахнущей сыростью камере, освещаемой тусклым светом факелов, льющимся из коридора через крошечное зарешеченное окошко в двери, Чершез чувствовал себя паршиво.

– Неужели нельзя было изобразить раскаяние, Годи? – Логан единственный из подданных мог позволить себе обращаться к принцу по имени или использовать его детское прозвище.

– Неужели нельзя просто заткнуться и оставить меня в покое? – привычно огрызнулся парень.

– Твоя несдержанность стоила Ворону жизни, – продолжил напирать капитан. – Этого ты добивался?

– Иди к черту, Чершез, – прошипел Алгод, взглянув на собеседника исподлобья. – Сказано же, проваливай!

Логан покачал головой. Безумный взгляд, полный ненависти, нечеловеческий оскал и растрепанные серые волосы, прикрывающие обнаженную, иссеченную розгами спину, делали Алгода похожим на дикого зверя, угодившего в капкан. Принц страдал, и далеко не физическая боль терзала его. Отчасти капитан понимал, почему король так поступил, но знал он также и то, что убить Ворона было наихудшим из решений, когда-либо принятых Его Величеством. Алгод не простит: ни отца, ни Гранта, ни Одли, ни бедолагу Юэна, который, Чершез был абсолютно уверен в этом, не проживет и пары дней после того, как покинет лазарет.

Младший принц испытывал по-настоящему нежные чувства только к трем существам: Тории, Чершезу и Ворону. Забрать у него кого-то одного – значило нажить смертельного врага. Логан не сомневался в том, что в голове Алгода уже зреет кровавый план мести. Не сразу, но за смерть Ворона поплатится каждый причастный. Принц умел выжидать, когда того требовали обстоятельства, и капитана крайне беспокоил тот факт, что король поддался эмоциям и поступил столь опрометчиво. Получить врага в лице собственного сына. Как же глупо! Но кто Чершез такой, чтобы судить правителя Элхеона.

– Алгод. – Логан присел на корточки рядом с принцем, он выговаривал слова мягко и осторожно, пристально следя за реакцией собеседника, ведь тот впадал в бешенство так же легко, как вспыхивала сухая трава от малейшей искры. – Поступать так было нельзя. Ты уже не впервой теряешь в гневе контроль над собой. Вспомни служанку, которую ты столкнул с лестницы, сломанную руку сына графа Долгмана, упавшего с коня и разбившего себе голову сэра Томаса, который выжил лишь чудом. Я могу перечислять еще очень долго, а между тем все будет становиться только хуже, если ты не научишься мириться с человеческими слабостями. Люди ошибаются, дружище, и не всегда поступают обдуманно. Часто в поступках других нет злого умысла, Годи, они просто недостаточно умны, чтобы просчитать все наперед и обдумать последствия. Ведь и ты сам знатно облажался сегодня. Не так ли?

Алгод поджал губы, но тяжелый и полный укоризны взгляд Чершеза выдержал, не моргнув, хотя от капитана не укрылось, как дернулся кадык принца, когда он сглотнул вставший в горле ком.

– Если бы мать не влезла, я бы не зашел так далеко, – выдал наконец парень, устремляя пустой взор в каменную стену за спиной собеседника. – В следующий раз я буду умнее, Логан. Вот увидишь.

Капитан покачал головой и, точно малыша, потрепал Алгода по макушке. Выдержке и самообладанию парня мог позавидовать любой взрослый. Не знай его Логан так хорошо, легко поверил бы, будто у принца и впрямь нет чувств. Но Чершез догадывался, что, оставшись в одиночестве, Алгод оплачет Ворона и будет рвать на себе волосы в приступе ярости и отчаяния. Однако скорее сдохнет в сточной канаве, чем выкажет хоть намек на слабость в присутствии посторонних, тем более отца и братьев.