Сгинувшее Время. Рождение Смерти

– Бесполезно, Рей, – раздался короткий смешок Льерры. – В тебе кровь покойника. Грешника, умершего в страшных муках. А на твоей шее украшение из его же кожи, которую я лично содрала с бедолаги и выделала, чтобы не допустить никаких ошибок. Столько трудов, Рей. И все ради тебя.

Саларей не ответил. Силы стремительно покидали его. Невнятное мычание – все, на что он был сейчас способен. Свернувшись калачиком, трясясь от боли и внезапно начавшегося озноба, дышал рвано, воздух вырывался из легких со свистом, а единственный запах, который он теперь улавливал, был запахом крови: его собственной и кошачьей, лужа которой расползлась под его головой, медленно впитываясь в доски и волосы.

– Ну все, Рей, успокаивайся. – Голос Льерры стал строже. – Силу ты уже не вернешь. Смирись. – Женщина склонилась над ним и сорвала с шеи кулон. – Поднимите его, – приказала кому-то.

Саларей ощутил, как боль вдруг начала отступать, становясь более или менее терпимой. Но когда двое мужчин подхватили его под руки и грубым, слаженным рывком подняли на ноги, он стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть.

– На диван, – раздался очередной приказ.

На диван-скамью его усадили, намеренно хорошенько приложив затылком о стену.

В голове гудело, во рту стоял привкус желчи и крови. Несмотря на адскую жару, Саларей мерз так, будто оказался голышом на покрытой льдом и снегом горной вершине. Зато тело наконец слушалось, и получилось обхватить себя за плечи в безотчетном стремлении согреться. Он шмыгнул носом, из которого все еще сочилась кровь, и часто заморгал, пытаясь нормализовать зрение, – картинка стала четче. Теперь мужчина ясно видел и опрокинутый табурет, и разбившуюся кружку, и труп Тучки со вспоротым брюхом, и Льерру, стоящую перед ним со сложенными под грудью руками. За ее спиной застыли два патлатых бугая, каждый на голову, а то и полторы выше Саларея и намного шире в плечах. На них были туники без рукавов, и в глаза бросалась черная вязь татуировок из рун и символов, покрывающих огромные ручищи, бычьи шеи, скулы и виски. Письмена Неверных, их язык. Плохо. Как и то, что эти двое были обвешаны оружием с ног до головы: мечи, кинжалы, метательные ножи и звезды. У каждого имелось по заплечному мешку.

Саларей заставил себя дышать глубже и не паниковать. Хотя какой тут? Он один. Застрял в бесполезном человеческом теле. А его силу, его дракона забрала Льерра, когда отняла кулон. Ни обратиться в зверя, ни позвать на помощь. Пройдут годы, прежде чем Отражения поймут, что его пленили. Сам ведь велел не искать, не тревожить, дать спокойно прожить с Льеррой отведенный ей срок, сказал, что вернется не раньше, чем ее не станет.

Смерть была права, а он, старый гордец и глупец, не послушал. Черная драконица же слишком смиренна, чтобы спорить и настаивать на своем. Смерть с первого дня существования была иной. Тихая и незаметная, но куда более проницательная и мудрая, чем остальные. И к людям привязалась намного сильнее других Отражений. Вот и чувствовала, улавливала сплетения человеческих судеб, пропуская через себя их боль, когда они покидали мир живых и ступали на порог царства мертвых. Саларей должен был внять словам черной драконицы, а не смотреть на нее свысока.

– Хочешь увидеть, что вышло, Рей? – Льерра прервала поток горестных мыслей.

Не дожидаясь ответа, она сняла со стены небольшое зеркало в резной деревянной оправе, сделанной руками Саларея, и поднесла к его лицу.

Золотой дракон, который и без того был неестественно бледен, побледнел еще больше, хотя казалось, это попросту невозможно. Вокруг его шеи подобно ошейнику обвилась татуировка, в точности походящая на то украшение, что надела на него Льерра. Черная толстая линия перемежалась голубыми кружочками бусин. Кожа вокруг воспалилась и покрылась волдырями от ожогов. Мерзкое, жуткое колдовство сделало эту ненавистную вещицу частью тела Саларея. И будь он хоть сотню раз создателем Скрытого мира, без посторонней помощи эту дрянь не снять.

– Нравится? – с издевкой поинтересовалась Льерра и рассмеялась.

– Кто ты? – тихо спросил Саларей, устремляя взгляд в пол, и добавил срывающимся голосом: – Когда не стало моей жены?

– Лучи рассветного солнца, проникшие в вашу спальню сегодня утром, были последним, что она увидела. – Женщина повесила зеркало обратно.

– Она страдала? – По перепачканным кровью щекам потекли слезы.

– Я пришла мстить тебе и Отражениям. Не ей. Льерра не мучилась, просто уснула. Тело я забрала, когда душа его покинула.

– Спасибо, – прошептал Саларей, до боли закусывая губу. – А что остальные жители?

– Тоже заснули.

Саларей поднял голову и уставился на собеседницу воспаленными, припухшими глазами. Во взгляде его читалось отчаяние, неверие, но вдруг вспыхнула крохотная искорка надежды.