Шаг к цели

– В той стороне, – указал гвардеец постарше, – есть озеро, там императрица отдыхает. Вы только не говорите, что мы указали, да поосторожнее, Ольга Николаевна может купаться, а может и на лодочке плавать.

– Благодарю, – кивнул им и заспешил в указанную сторону, про себя ругая такую «охрану».

За небольшой березовой рощей, которую миновал по дороге, не встретив никого, увидел отблески воды. На берегу у озерца стоят беседки, лавочки и скульптуры, некоторые из них слишком натуралистично выполнены, скульптор их лепил с обнаженных натур.

У одной из беседок к коновязи привязаны лошади, горит костер, но людей не видно. Подумав, решил не идти по дорожке, а попытаться подойти через рощу, благо она почти к берегу примыкает. Пока шел, заметил несколько подберезовиков молоденьких, только-только из земли показались, лето еще не началось, земляники в лесу нет, но воздух изумительный. И опять никого не встретил! Прямо смех и грех, по территории резиденции уже пару часов разгуливаю! Н-да, предвкушаю, как Ларионову и Еремееву свое негодование выскажу. Нет, ладно полковник, он человек сугубо военный и к проискам шпионов и террористов не готов. Но куда смотрит Вениамин Николаевич? Или он специально меня о такой вылазке попросил, чтобы основания иметь для пересмотра охраны? Хрен его знает, контрразведчика не всегда просчитать могу.

Звон бокалов, громкий голос и смех как минимум пяти человек, донесшийся из беседки, меня удивил: вряд ли там императрица находится. Но получается, что она свою охрану оставила, а сама… Иду дальше, заметив в пятистах метрах еще одну лошадь, привязанную у очередной даже не беседки, а домика. Уже не таюсь, под ногами то и дело похрустывают веточки, хотя нужно отдать должное, за рощей смотрят и валежника тут нет. Идти в теньке хорошо, а то солнышко припекает сильно, но метров четыреста шел по открытой местности и употел от жары. Мне пришлось крюк сделать, чтобы на глаза охране не попасться и пройти дальше, а потом берегом возвращаться, стараясь, чтобы домик меня загораживал. Когда до домика осталось метров двадцать, на мостки, идущие к воде, вышла девушка с распущенными волосами, вскинула руки к небу, потянулась, а потом, разбежавшись, прыгнула в воду. С трудом подобрал чуть было не выпавшую челюсть: императрица в неглиже, и… Что теперь делать? Стою истуканом, а Ольга Николаевна из воды вынырнула, перевернулась и, закрыв глаза, на спине покачивается. Мля, глаз оторвать не могу! Хотя понимаю, что за подобное могут что-нибудь и отрубить, чтобы не пялился. Кстати, выколоть мне глаза тоже могут, так как уже слюной стал давиться. Красивая у России императрица, такую нужно оберегать и лелеять, а тут охрана ни к черту! Стараюсь отвлечься, а сам пытаюсь каждую черточку запомнить – подобный случай вряд ли представится. А девушка (язык ее не поднимается императрицей назвать!) медленно в мою сторону стала дрейфовать. Но вот она, не открывая глаз, глубоко вздохнула, набрала воздух в легкие и, перевернувшись на живот, поплыла под водой, нырнула, а потом с шумом из воды чуть ли не вся выпрыгнула. Прямо русалка! Нужно уходить, пытаюсь сам себе внушить, но ноги отказывают. И все же смог себя пересилить, сделал шажок назад, и тут меня Ольга Николаевна заметила. Не завизжала, в воде ручками и ножками гребет, а сама сдвинула прядь волос, упавшую на лицо, и спрашивает:

– Ты кто такой?

Пришлось снять картуз, кивнуть и представиться. Императрица меня узнала, но гневаться, как ни странно, не стала. Попросила, чтобы отвернулся, а сама пробормотала что-то типа: «Сколь веревочке ни виться, а правды не скроешь».

Глава 16

Неожиданности

Стою как дурак и вслушиваюсь в плеск воды. Ольга Николаевна подплыла к берегу, вот закапали с ее тела капельки, а босые ноги по песку прошлись. Мля, непроизвольно сглотнул и чувствую, что лицо покраснело, а отчего – понять не могу. Смущаться и не думал, неловкость давно уже в прошлом осталась. Может, это из-за ее высокого положения? Так близко, да еще и в таком виде, никогда и ни с кем не общался из занимающих подобные посты. Послышался скрип деревянных ступеней, и императрица вошла в домик. Могу дух перевести, портсигар вытащил и закурил.

– Иван, – услышал окрик, – в дом пройди.

Опять наваждение, словно голос не Ольги Николаевны, а другой, но тоже знакомый. Папиросину затоптал и отправился на зов императрицы, спорить с ней сейчас никак нельзя. Еще непонятно, как она отнеслась к моему появлению и какими последствиями это грозит. Смущает еще то, что тут никого, кроме нас, нет, охрану за несколько сот метров в расчет не принимаю, да и не сунутся они сюда, явно не первый раз императрица уединяется.