Шаг первый. Новый мир

Я уже погрузился в свои мысли, размышляя о далеко как непростых возможностях моего меча. Судя по всему, каким–то образом, поглощение души василиска сказалось на моей магии, ещё и добавив эту интересную способность. Интересно, так влияет изменение магии или душа? Если Оружие Духа является частью меня и поглотило душу василиска, то произошло слияние? Другой вопрос — если слияние душ приводит к изменению магии тела, то является ли магия продуктом сугубо физиологическим, или всё–таки как–то зависит от души?

Тут мне вспомнился ритуал воскрешения Волдеморта. Он использовал кость отца, кровь врага и плоть слуги. Отец его — маггл. Следовательно, генетически он никак не мог быть ни волшебником, ни змееустом. Как не был змееустом и Петтигрю. Змееуст Поттер, но если верить канонным выводам Дамблдора, то причина тому — крестраж в его лбу. Крестраж — осколок души, не несущий никакой органики. Следовательно — способность говорить со змеями передаётся «духовным» путём. Влияет ли крестраж на магию Поттера? Неизв… Известно. Неспроста же подошла ему палочка–близнец Волдеморта. Хм. Получается, что магия не является сугубо физиологическим продуктом, но ещё и зависит от души. Но по словам Вальбурги, до недавнего времени моя магия полностью соответствовала Нарциссе. Почти полностью.

Из всего этого можно сделать вывод, что тело, душа и магия взаимосвязаны. Одно влияет на другое, другое на третье, а третье на первое. А может и в другом каком порядке, но влияние однозначно. Зачем мне эти умозаключения и знания? Понятия не имею.

— Что же, тогда мне действительно стоит заняться поиском кольца, — вслух подвёл я итог своим мыслям и посмотрел на леди Вальбургу. — У вас есть какие–нибудь идеи или предложения?

— Ни единого, — отрицательно качнула головой Вальбурга. — Даже если у кольца и есть какое зачарование для его поиска, то я о нём не знаю. Скорее всего — нет. В доме даже живых портретов всего два — мой и лорда Финеаса Блэка. Правда, его портрет надёжно заперт по его собственной воле. В своё время он являлся директором Хогвартса, потому его портрет висит в кабинете директора. Портреты директоров зачарованы таким образом, что обязаны отвечать на вопросы текущего директора, а как ты понимаешь, он спросить может и о происходящем в доме, о семье и прочее. Для того и заперт портрет, чтобы Финеас Блэк не мог знать вообще ничего, что происходит в доме, а значит и рассказать.

— Но почему не делали портреты? — удивился я. — Было бы здорово и полезно пообщаться с предками.

— Очень мало чистокровных старых семей делают портреты предков. Сейчас я понимаю причины — самоуверенность. Ведь немыслимо, что великий род может прерваться или остаться без старшего поколения, способного донести свою мудрость до молодёжи.

— Но, если так, почему вы сделали свой портрет?

Вальбурга вздохнула и помолчала минуту.

— Я была последней из рода, не считая глупого предателя Сириуса. Надежда на то, что он образумится ничтожно мала, а другого наследника не было и не предвиделось. Даже если он и выберется из Азкабана, то я уверена, вновь пойдёт наперекор роду и детей от него ждать не стоит. Вот и сделала свой портрет. Для двух целей. Если вдруг будет наследник, то рассказать ему всё о роде. А ещё, чтобы отчитывать непутёвого сына, если вдруг Сириус выберется из Азкабана и появится здесь со своими безумными друзьями–грубиянами, предателями крови и прочим невоспитанным сбродом, способным лишь разорять и поносить достижения предков.

На этой речи Вальбурга гордо вскинула подбородок. Аристократка, блин.

— Не надо так на меня смотреть, Максимилиан. У портрета не так уж и много целей в существовании, лишь то, что было вложено перед самой смертью. Ты же видел, какие портреты в Хогвартсе? Многие ведут себя совершенно несвойственно уважаемым людям, коими были при жизни. Всё потому, что многие умирали, уже достигнув каких–то целей, без сожалений и прочего. В итоге многие занимаются ерундой, о которой и думали перед смертью. Знаешь сэра Кэдогана?

— Пф–ха–ха, приходилось видеть. Забавный.

— По слухам, он умер довольно молодым, но при жизни достиг и выполнил всё, что полагается рыцарю. Служил Короне, воевал, спас принцессу и убил дракона. Проведя всю жизнь в тренировках и походах, он так и не отдыхал и не веселился по–настоящему. Вот и носится теперь от портрета к портрету, донимая всех своими неумелыми шуточками.

— То есть, у вас…

— Тс–с–с, — Вальбурга показала мне жестом молчать. — Размышляй об этом молча. Не хочу погружаться в те воспоминания.

После этого разговора, я отправился заняться домашней работой, попутно написал письмо Гермионе с вопросом о том, не помнит ли она способа найти какой–либо магический предмет, принадлежащий человеку.

Половину домашней работы по трансфигурации я сделал к вечеру и отправился к Найтам. Там, поужинав, отправил с Пиратом письмо Гермионе. Попутно написал заявку на подписку в Ежедневный Пророк. Даже не знаю по какой причине раньше игнорировал это наверняка увлекательное чтиво.