Шаг в Бездну

— Мамы не хватает, иногда так хочется почувствовать её тепло и заботу. К ней можно подойти и пожаловаться, поплакать в жилетку, и она поймёт, даст совет. И папы. Я тут одна. Непривычно. Им будет непросто, совсем непросто, особенно после… — замолчала и опустила глаза в тарелку. — И по Лиз скучаю. Она заставляла меня жить тогда, когда я не хотела. Подруга — весёлая, игривая и отзывчивая, иногда может быть занозой в заднице, как демон, — я засмеялась. — И красивая. Да, она очень красивая, поэтому Марк по ней слюни и пускает.

— Правда?

— Если бы ты видел её! Золотые глаза, белоснежные волосы и хитрющая улыбка… Хотя сомневаюсь, что вас, бессмертных, можно удивить красотой, — задумалась. — Вы вон какие выверенные, статные, совсем не как люди.

— А себя ты красивой не считаешь?

— Я же со стороны не вижу и оценивать не могу.

— А мне вот интересно, что ты о себе думаешь, — он прищурился.

— Я обычная девушка, не уродина, но и не писаная красавица. И на меня найдутся любители, так говорила бабушка, — засмеялась и загадочно добавила: — Знаешь, у всех разные критерии красоты. Кому — то я буду казаться гусеницей, а кому — то бабочкой.

Что же я творю? Неужели флиртую с ним? Нет, точно флиртую! Но ведь я совсем никудышная в этих вопросах! Вот Лиз потрясающе умеет владеть своим телом, глазами, манерой речи и может увлечь мужчин, а у меня такой способности никогда не было.

Я смотрела на него и ждала ответа. Хотелось, чтобы переубедил, сказал, что я ему нравлюсь. Пусть и завуалированное, но это было бы признание. Хотя о чём я? Скорее, солнце замёрзнет, чем ангел что — то почувствует.

— Гусеницей? — он сжал губы в тугую линию, и ни намёка на улыбку я не нашла. — Ты, верно, шутишь?

— Вот скажи, Рафаэль, а что ты не любишь в себе?

— Глаза, — неожиданно быстрый ответ и угрюмый взгляд. — Они — моё благословение и проклятье.

— Ты серьёзно? — я растерялась, а потом, махнув рукой, хмыкнула. — А что тогда любишь?

— Крылья. Обожаю свободу и невесомость, способность перемещаться в пространстве.

— Ну знаешь ли!..

— Тебе нравятся мои крылья?

— Конечно. Кто ж в здравом уме крылья — то любить не будет? — я подняла бокал и предложила тост: — Выпьем за свободу!

Он отпил немного и мучительно долго рассматривал меня.

— Ты красивая, — внезапно выдал, задумчиво глядя в бокал с вином.

— Что? — я едва не подавилась, но смущённо прошептала благодарность: — Хм — м, спасибо.

Уверена, он расслышал.

После ужина мы сидели возле камина на диване напротив друг друга, распивали вино, шутили и рассказывали истории. Рядом с ним время пролетало незаметно. Я ощущала лёгкость, комфорт и притяжение.

— Скай, не расскажешь об аварии? — Рафаэль поставил бокал на кофейный столик и придвинулся ближе.

— С чего вдруг?

— Твоя душа страдает. Ты закапываешь себя в сожалениях и печали.

— Зачем ты напомнил? — отвернулась и встала с дивана. — Уже поздно, пойду спать.

— Никуда ты не пойдёшь, пока мы не поговорим.

— Чего ты хочешь? С какой целью лезешь в душу и теребишь раны? Мы едва знакомы! — у меня начиналась истерика, и возвращались панические атаки. Я развернулась и понеслась к лестнице, но Рафаэль поймал, прижал к своей груди, и это будто плотину прорвало. — Я была там, сидела на заднем сидении, когда пьяный водитель протаранил нас. Автомобиль вынесло на встречную, и снова удар. Я помню, как машина перевернулась и загорелась. На мне ни ссадины, ни царапины, а они… Они… Было столько крови и огня! Я помню, как кричала и звала на помощь. Родители следовали за нами и успели вытащить меня из горящей машины, а их не смогли спасти. Не смогли… Машина взорвалась, когда приехала скорая и пожарные, от неё остался один чёрный каркас и пепелище. Понимаешь? Взорвалась вместе с ними, а я отделалась лёгким ушибом! Говорят, что они погибли мгновенно и уже были мертвы, когда произошёл взрыв. А если нет? — я рыдала, вспоминая ужас и переживая заново эту боль. Рафаэль молча обнимал меня, гладил по голове, успокаивал, давая возможность выплакаться. — Я осталась жива, понимаешь? Просто чудо, повторяли все, а я хотела умереть. Почему они? За что?! А если они сгорели заживо в огне?!

Я всхлипывала, прижатая к груди ангела, и хваталась за него, как за последнюю соломинку и отдушину.

— Если тебе будет легче, то я скажу: Азраэль забрала их души до пожара. Они уже были мертвы.

— Правда?

— Да, — ангел смахнул слёзы с моего лица.

— В тот день мы собирались у нас дома на заднем дворе, делали барбекю и смотрели фильм на свежем воздухе. Я решила поехать с бабушкой и дедушкой, погостить пару дней у них. А родители намеревались заскочить в магазин по дороге, — уже спокойнее сказала я, стоя в мужских объятиях и ощущая дикую потребность излить душу. — Мы ехали, пели песни и обсуждали фильм. Удар случился внезапно. Не знаю, как вообще я осталась жива после такого.

— Ты осталась жива, потому что твоё время не пришло, Скай. Твой ангел — хранитель спас тебя.

— Ты видел его в моих воспоминаниях?

— Почувствовал. Их нельзя увидеть, лишь почувствовать. Даже я не мог рассмотреть ничего.