Шаг в палеолит

На четвёртый день, после того, как начала отступать полая вода, случилось знаковое событие. Прибежали ребята и сообщили, что на берегу Хрустальки, с нашей стороны, найдены следы большого Длиннолапого. Кстати, на нашем изолированном пятачке в изобилии водились всякие пернатые, зайцы-кролики, мелькали лисы, иногда забредали мелкие травоядные – косули, козы. Пару раз пробегали небольшие волчьи стаи. Нескольких гиен, забредших к нам, мы тут же прикончили. Но никого из травоядных тяжеловесов или крупных хищников у нас не появлялось. Где-то в распадке, вверх по течению Хрустальки, было логово Большого Полосатого Кота. Так утверждал Хатак. Но мы его не тревожили, и он нас не трогал. Вероятно, соблюдал святое правило – не пакости, где живёшь.

Кстати, как оказалось, именно большие кошки являются природным регулятором волчьего поголовья, может, поэтому нас последние и не беспокоят. Тут им не уютно. И вот такое нехорошее известие. Вооружившись до зубов, выдвинулись к месту обнаружения следов.

Когда Хатак только бросил взгляд на чётко отпечатанные на влажном ещё иле следы лап огромного зверя, он прям в лице поменялся. Мод и Лили глухо ворчали, скаля зубы и вздыбливая загривок. Они, активно обучаемые Сильвером, давно гавкали лишь по команде или по очень серьёзной причине.

– Это он, сука! Он, Пётр! Дух Зверя! – возбуждённо и зло закричал старый охотник.

– Точно он?

– Он! – Потом последовали продолжительные оч-чень народные идиоматические обороты. – Видишь, видишь, – тыкал Хатак пальцем, – правая задняя лапа слегка загребает внутрь. Я его, мразь, из тысячи узнаю! – Хатак смачно харкнул.

– Как он тут оказался?

– Переплыл реку.

– За каким хреном? – Я честно не понимал.

– За мной. – Хатак мрачно смотрел на цепочку следов, шедшую вдоль берега и терявшуюся в тёмной массе прибрежного леса. – Я тебе говорил, это не просто Длиннолапый, это – Дух Зверя!

Да-а-а, не хорошо. Голодный весенний медведь сам по себе опасен неимоверно, а тут такое… Не только припёрся неизвестно откуда, не только переплыл реку, но и именно тот самый медведь! Уж Хатак-то вряд ли в таком деле может ошибиться. А значит…

– Старый, ты меня пугаешь.

– Я сам готов наложить в штаны, – совершенно серьёзно ответил он.

И никого его слова не развеселили.

– Что будем делать? – спросил Хват.

– Пойдём и убьём его! – потрясая своей колотушкой, хрипло выкрикнул Сильвер.

– Да! Да! – загомонила молодёжь. – У нас есть луки, самострелы! Убьём его издалека!

Хатак молча буравил взглядом огромные следы медведя. Желание расквитаться с ненавистным Длиннолапым боролось с осторожностью старого опытного охотника.

– Нет! – прекратил я его мучения. – Нет! Мы не станем гоняться за хитрой тварью по лесу. Мы засядем у себя в лагере и не будем из него никуда выходить. Еды у нас хватит надолго. Если ты прав, мой старый друг, он придёт сам. Рано или поздно. Нам надо лишь быть готовыми и не прозевать этот момент.

– Да, – кивнул он, соглашаясь с моими доводами. – Да, засядем в лагере. – Хатак недобро прищурил глаза. – Он обязательно придёт… И мы его хорошенько встретим.

* * *

И мы засели в лагере… В первую же ночь Мод и Лили разразились бешеным лаем. Мы все были наготове. Был собран Убивец, были заготовлены факелы, пропитанные смесью спирта и масла, луки, копья… и ничего. Утром консилиум охотников определил, что Длиннолапый долго стоял, невзирая на кипеж, поднятый в лагере, недалеко от плетня, будто наблюдал и изучал.

После этого три дня медведь кружил вокруг нас, то показываясь на глаза, то пропадая, словно выманивая на открытую местность. Ага, счас! И по ночам он регулярно устраивал нам аврал, чтобы жизнь мёдом не казалась. Мы, все мужчины племени, спали только днём, ночью же бодрствовали. Было тяжело, но понимали: одного-двух охотников может не хватить при неожиданном нападении Длиннолапого. Слишком уж он продуманный зверь. Пока подхватимся, пока то да сё, может беды натворить. Так время и шло: он держал нас в напряжении, мы не велись на провокации… И всё-таки он напал!

На пятую ночь противостояния, в самую тёмную пору мадамки, снова заливаясь истошным лаем, завертелись возле плетня, показывая направление угрозы, и вдруг стремительно брызнули в стороны. Мы только успели запалить несколько факелов, как из темноты раздался оглушающий рёв.

– Кидайте факелы! – закричал я и метнул свой в направлении рыка.

Один факел улетел за плетень, пара упала возле него, слабо освещая небольшой участок, и в ту же секунду из темноты вздыбилась огромная чёрная фигура. И мы все дружно выстрелили, а Хатак метнул дротик, лучший, какой у него был. Медведь же резко присел… Я глазам своим не поверил! И уже через секунду он вскочил снова и всем своим весом навалился на плетень, сминая его и заваливая внутрь.

«Бем-м-м…» – басовито сказал Убивец, и тяжёлый дротик ударил Длиннолапого куда-то в район груди с такой силой, что животину выбросило за ограду, в темноту.