Шаг в палеолит

– Молчи, Горький Камень, молчи! Я дважды в своей долгой жизни пережила весь ужас, когда на стойбище нападали враги. И одно из них было нападение вовсе не Старых Людей. Думаешь, оно было лучше, чем когда напали Старые Люди? Я тебе скажу: совсем нет. И оба раза, слава Матери-земле и всем стихиям, тогда удалось отбиться. Но то чувство беспомощности и бессилия я помню до сих пор. Я, словно заполошенная тетёрка, металась среди того хаоса, не зная, куда бежать, за что хвататься… Крики, стоны, кровь, беспомощные маленькие дети и такие же беспомощные женщины… Я помню, как «отважный» охотник из Старых Людей своей дубиной, походя, ударил по голове маленькую девочку. Просто потому, что так захотел. Потому, что мог… И рядом не оказалось никого, кто остановил бы этот удар. Это не лучшие воспоминания, Горький Камень, совсем не лучшие… – Або замолчала, устремив невидящий взгляд в пустоту.

Молчал и я. Молчали все остальные. Наконец, словно очнувшись ото сна, она продолжила совсем другим голосом, своим привычным, мягким:

– Сынок, ты сам сделал так, что женщины племени Русов владеют оружием. И это, я считаю, правильно. Это, конечно, не значит, что они побегут воевать. Но последний рубеж, между врагами и нашими детьми, не вы. Это будем мы! Даже у меня, старой, – або достала из складок плаща трубку-плевалку, – для врагов найдётся кое-что посерьёзней, чем мудрое и доброе слово Великой видящей. Как же было нашим девочкам не помочь вам?!

«Чёрт, – подумалось мне, – а может, видящая права. Уж я-то точно знаю, что ни в каких эпохах, ни в какие времена жизнь так и не станет безопасной ни для кого, а уж тем более для женщин. Да что там „может, права“, права однозначно. Наши женщины, истинные хранительницы домашнего очага. Ласковые, добрые, милые, рукодельные, но могущие, а главное, готовые убить любого, кто посягнёт на их детей, родных и близких. Что ж… быть посему».

– Уважаемая або Светлый Ручей, я внемлю вашей мудрости. – Я не постеснялся склонить голову. – Пусть так и будет, отныне и во веки веков. И пусть женщины племени Русов никогда не будут беспомощными жертвами… Соле, моё солнышко, Вика… Я был не прав. Простите, – взял я ладошки Соле в свои руки и поцеловал их. – Вика, – сгрёб я и её ладошки и тоже поцеловал. – Вы лучшее, что у нас есть. Мы гордимся и любим вас.

И тут Крук вдруг подорвался и тоже поцеловал руки нашим девчонкам, а за ним Хват, а потом Хатак, Сильвер, Батор, Ярик… Все, все в едином порыве целовали и благодарили. Даже Лада и або не избежали участи целования рук. Девчонки от невероятных эмоций дали рёву, как водится…

– Пир! – закричал я, смеясь. – Сегодня будет большой пир!!

Он стоял перед нами. Можно сказать – мальчишка. Очень может быть, ровесник Ярика. Но судя по костяку, гораздо массивнее. Должен был бы быть. Но сейчас он даже не худ – истощён. Жалкая обтрёпанная шкура пещерной гиены, перехваченная несколькими засаленными ремешками. Голые руки, голые ноги, ступни, обёрнутые ещё более непонятными кусками чего-то. Грива чёрных нечёсаных спутанных волос из-под бандажа на голове. Отёкшая левая часть лица, та, куда угодил камень. Знатный бланш почти затянул глаз, повязка на ноге, ободранные где-то пальцы и ладони. Его лицо, как и у Сильвера, не назовёшь даже привычным, по нашим меркам, но в нём также не было ничего отталкивающего, а тем более звериного. Человек. Как Сильвер! А Сильвер о-го-го какой человек! Человечище!

Но больше всего мне нравились его глаза. Есть такое избитое выражение: глаза – зеркало души. Воистину это так. Много там было намешано, в его карих глазах, но самое главное, что я там разглядел, – это не обречённая покорность обстоятельствам, а решимость, готовность достойно принять предначертанное судьбой. Это дорогого стоит.

Скользя внимательным взглядом по нам всем, он всё время, непроизвольно, задерживался на Сильвере. Парень явно понимал, что этот огромный человек на странной неживой ноге – одних с ним кровей. И это сильно сбивало его с толку.

Все молчали. Парень – потому что вряд ли что-то вообще мог сказать в этом случае. Племя – потому что ждало. Вождь будет сейчас говорить о важном.