Шаг в палеолит

– Если нет у племени могучих охотников, то что племя будет есть, как оно будет защищаться? Если у племени нет здоровых и плодовитых женщин, то откуда возьмутся новые охотники? – задавал своему ученику вопрос Чужой Нож и сам же отвечал: – Неоткуда! Мы сильно ослабли и за эти годы так и не восстановились полностью. Маленькие Люди делают это быстрее, и рано или поздно мы будем воевать вновь. Мы так и не выучили преподанного урока. В седых и дырявых головах старейшин всё также бродит мысль о том, что Маленькие Люди – это пыль, и стоит только захотеть, и они все станут нашей едой. Мозгов у них – что в иссохшем черепе быка, валяющегося в степи. Многие из них когда-то воевали против «еды», но так ничего и не поняли. Я постоянно напоминаю им об этом, и за это меня не любят в племени… Запомни, – ронял хриплым голосом весомые слова Чужой Нож. – Мы и они – разные… и очень одинаковые. У нас могут быть совместные дети, и только одно это уже говорит о многом. И мы, и они живём не одинаково, но одинаково неправильно. В бескрайних просторах нам тесно и голодно. Я, как сильный Повелевающий Зверьми, понимаю, что это неправильно, но что неправильно, понять не в силах. И некоторые из Маленьких Людей, зовущиеся видящими и чувствующими, тоже это ощущают.

– Почему ты так говоришь, Чужой Нож? – спросил он тогда.

– Потому что я разговаривал с ними. И не раз, – ответил удивлённому мальчику старый охотник. Такое было не принято, не то что табу, но не принято. – И за это тоже меня не любят.

Но не одними разговорами ограничивалось дело. Ещё Чужой Нож учил парня охотиться, мастерить и чинить оружие, учил, как правильно разговаривать и понимать зверей. У парня обнаружились весьма достойные способности. То были счастливейшие годы, как теперь стало понятно, в его недолгой жизни.

Иногда старый охотник исчезал на много дней, а когда возвращался, в племени появлялись новые вещи. В основном наконечники на копья, ножи, ещё кое-какая мелочь. Племя кривилось, старейшины плевались, но брали. Такого у них в племени делать никто не мог. И за это его тоже не любили.

– Когда-то, ещё до Великой битвы, моё имя было совсем другим. Вернувшись живым и практически невредимым, я не только принёс с собой оттуда немного ума, пару шрамов, но также нож из чёрного камня, взятого мной с одного из собственноручно убитых врагов. Он так мне понравился, что я не устоял и забрал его себе. – Старик достал из ножен, сшитых из твёрдой кожи, длинное тёмно-коричневое, почти чёрное лезвие, аккуратно примотанное к удобной костяной ручке. Предмет зависти и воздыханий многих охотников. Такого не было в племени больше ни у кого. – Вот такой. Этот, правда, не тот же самый, тот давно сломался, но именно тогда я и получил свое теперешнее имя – Чужой Нож. Ты же знаешь, у нас не принято пользоваться оружием из чужого племени, а уж тем более от Маленьких Людей. Но я был молод, силён, тем более нас осталось и так слишком мало. Старейшины побухтели и умолкли, но новое имя прилипло ко мне именно тогда. А потом я, пользуясь чужим ножом, понял простую истину: не оружие делает руки умелыми в охоте или битве, а умелые руки делают удачливым твоё, или не твоё, не важно чьё, оружие. Ты много раз видел Моё Удачливое Копьё. Его я тоже делал не сам. Но от этого оно хуже не стало, мало какое копьё испило крови стольких зверей, как оно… Я спрашивал старейшин: «Старый Лист, который изготовил Копьё Которым Убивают Носорога, уже умер, его копьё сломалось. Теперь мы не охотимся на носорога, потому что у нас нет другого мастера, а прежний учеником обзавестись не успел. Что, если завтра умрёт Большое Небо, который делает копья для охоты на большого бизона, а его ученик нечаянно погибнет на охоте? Что, перестанем охотиться на бизона? А если духи позовут к себе мастера, который делает копья для охоты на оленя или кабана? Что, уподобимся пожирателям падали, отгоняющими от павшей добычи шакалов и гиен камнями и палками?» И за такие вот вопросы меня тоже не любят в племени. Поэтому запомни: моё копьё Великое не потому, что оно особенное и духи племени разрешают ему убивать разную добычу, а потому, что это я, своей рукой направляю его туда, куда я хочу. Я, и только я.

Однажды, очень рано утром парня разбудил Чужой Нож и сказал:

– Собирайся, сейчас мы уходим. Нас, если духи будут благосклонны, не будет пол Ночного Ока. Возьми с собой всё нужное.

А что брать-то парню, только подпоясаться.

И они пошли. Целую руку дней и ночей и ещё один палец они шли к неведомой цели. Шли, охотились, ночевали у костра, разговаривали… Парень не спрашивал, куда и зачем они идут. Какая разница. Ему тогда казалось, что вот такая неспешная ходьба с охотой и разговорами в великой и бескрайней степи и есть жизнь. Но в один из дней, ближе к вечеру, Чужой Нож вдруг сказал: пришли. На взгляд парня, место не отличалось чем-то особым от других таких же мест, которые они прошли во множестве. Небольшая каменная гряда. Полущель-полупещера, в которой может укрыться рука охотников, невдалеке невеликий ручеёк, весело скачущий по камешкам…