Шаг в палеолит

Собрал я своё племя, долго объяснял, что так мы делать больше не будем, а будем ходить в специальное место, которое построим для этого. Племя кивало, соглашалось, но, честно говоря, по их глазам я понял: они так и не уяснили, для чего такие сложности в таком простом деле. Придётся более тщательно проработать мистическую составляющую этого вопроса. Здесь, в этом времени, такой подход очень хорошие результаты даёт. Жизнь первобытных людей полна всяческих табу. Иногда они реально по делу, иногда просто вредительство какое-то. Со многими я активно борюсь. Хорошо ещё, что я Великий Хори Каман и могу устанавливать свои собственные правила и табу. Вон как ритуал умывания прижился. Даже Хатак им пользуется, а о Хвате и ребятах и говорить нечего. Тем более всё, что я тут ни скажу, для всех остальных пока жуть какие сокровенные истины.

Короче, в сторонке, подальше от жилья, Хват копает яму. Дети плетут стены высотой метра полтора, а мы с Хатаком валим сосновые стволики, пилим на нужные отрезки и раскалываем их вдоль. Делаем сбитый в паз на чопики щит с двумя посадочными местами. Заодно и технологию на будущее отрабатываем.

На глубине метр тридцать, я специально померил, Хват наткнулся на слой голубой глины. А голубая глина – это высококачественный материал для изготовления керамики. Слой не толстый, сантиметров сорок. Я тут же кинулся к землянке померить глубину. Если грубо, то где-то метр десять – метр пятнадцать. Неужели мы с Хатаком не дошли до глины всего ничего? Я судорожно вогнал лопату на весь штык, с трудом выковырнул грунт и… аллилуйя!!! Глина! Голубая! Вот это я понимаю – рояль!

– Да! Да! Мы теперь в полном шоколаде! Ии-и-ха!

Соплеменники испуганно заглядывали в яму, не понимая, что случилось с шаманом, что он так орёт.

– Пётр, с тобой всё в порядке? – осторожно поинтересовался Хатак.

Меня чуть на ха-ха не пробило. Ну чисто голливудский вопрос.

– Ты, старый, ещё спроси, не хочу ли я поговорить об этом?

– А ты хочешь? – так же осторожно спросил Хатак.

Я всё-таки не выдержал и рассмеялся.

– Ну ты, старый, и даёшь! Хочу ли я об это поговорить? Конечно, хочу! Ты знаешь, что это? – показал я кусок голубой глины. – Это, мой друг, ещё один камень силы.

– Что-то не похоже на камень, а? – осторожно косясь на меня, мягко заметил Хатак.

– О нет, мой друг, поверь, это самый настоящий камень силы. Ты сам поймёшь, когда я с этой глиной кое-что сделаю. Но не будем гнать лошадей, сначала доделаем одно, а потом возьмёмся за следующее.

Будочку доделали. Вместо туалетного папира – сухой мох, длинные густые космы которого нашли наши охотники в одном глухом тёмном распадке. Мы туда целую экспедицию снарядили, а под это дело пришлось освоить плетение простейших корзин. Вот так одно цепляет другое, а другое – третье, но главное всё-таки – торопиться не спеша, чтобы не дать моим людям захлебнуться в новом знании и умении, которого будет необходимо освоить ой как много.

Глину аккуратно извлекли из обеих ям и сложили в отдельный шалаш. От дождя и солнца подальше, до времени. Не нужно сейчас распыляться: яма под землянку готова, и важно направить усилия на активную стройку. Но не успели потому, что начался вылет комаров.

Миллионы, миллиарды комаров! Какая-то казнь египетская! Апокалипсис! Работа встала. Да что там работа, вся жизнедеятельность затормозилась! Мы сначала пытались отдымиться кострами, отсиживаясь в шалашах, на вторые сутки пришлось отступить наверх, где ветер сдувал основную массу кровососов, но и там были вынуждены просидеть в дыму костров ещё трое суток. Наконец на шестой день армагеддон пошёл на спад, и на седьмой комары исчезли, будто их и не было, оставив от своих несметных полчищ только обычную вечернюю норму. Мы были сильно измучены, нас реально чуть не загрызли мелкие твари. А уж прокоптились мы и вовсе, словно качественный балык. Если доживём до следующего года, к комариному нашествию нужно будет серьёзно подготовиться.

Я, Хатак и Хват пилили сосновые брёвна одного размера, кололи, рубили пазы, сверлили дырки под чопики. Мы вкапывали опорные столбы и откосы, а дети оплетали стенки лозой внутри и снаружи. В основном сами, мы лишь помогали. Ребята, несмотря на малый возраст, от постоянной практики стали показывать неплохие результаты в этом деле.

Так и кружимся: работа, охота, рыбалка, готовка, вечером – «Очумелые ручки», заодно русский язык учим. Дело идёт ни шатко, ни валко, помаленьку. Но при общении всё чаще начинают мелькать родные для уха слова. Тут уже и на огороде ростки полезли, и там необходим пригляд, и в «баньке» посидеть нужно, и у костра поговорить. Бежит время.