Шаг влево, шаг вправо

Лицо, появившееся на экране, я узнал, конечно. Николай Степанов, полковник полуживых ВКС России, командир последнего «Союза-ТМ», не без проблем слетавшего в космос пять лет назад, как верно заметил Максютов. Хорошее лицо, а вот улыбнуться в камеру не догадался. Скорее, чем-то недоволен. Такое впечатление, что его упрашивают сказать «чи-и-из», прежде чем вылетит птичка, а он собирается кратко и доступно послать фотографа к едрене фене. Сорок четыре года, женат, бездетен, два полета, нештатные ситуации, правительственные награды… По правде сказать, я узнал его в лицо лишь благодаря чипу да давным-давно просмотренной вполвзгляда программе новостей — ну кто у нас сейчас всерьез интересуется отечественной космонавтикой? Не я, точно. Не рядовой среднестатистический россиянин. И уж подавно не нынешние политики. Коммерческие запуски и то становятся редкостью, о злополучной «Молнии» не хочется и вспоминать, на номинально международную «Альфу» летаем на американских «шаттлах», пока в Тюратаме и Свободном ржавеют стартовые столы…

Печально сие, ну а мне-то что?

— Осталась последняя картинка, — сказал Максютов. Немного помешкав, словно замявшись неизвестно отчего, он ткнул пальцем в «пробел». — Алексей, я бы хотел, чтобы ее озвучил ты.

Я не поверил. Нет, этого просто не могло быть…

Но к животу словно приложили кусок льда.

— Алексей Рыльский, — проговорил я механическим голосом. — Капитан УНБ. Опыта полетов не имеет. Тридцать один год, женат, один ребенок…

— Поправка, — вмешался Максютов. — Не капитан, а майор УНБ. Также майор Военно-Космических Сил России. С этой минуты.

— В случае моего согласия? — спросил я.

Молчание Максютова было вполне красноречивым.

Так…

Можно не сомневаться, кто предложил мою кандидатуру. Трудно ожидать от Максютова знаний о космонавтике, далеко превосходящих обывательские. В самом деле, если уж в космос летали советники президента, киноактеры, журналисты, и планируется запуск эстрадной примадонны ради концерта с орбиты, то почему бы не слетать несостоявшемуся военному инженеру, ныне капитану, пардон, майору Нацбеза? В какие обывательские мозги без настойчивой подсказки со стороны придет простая мысль: полет к Юпитеру (и, надо надеяться, обратно) соотносится с заурядной работой на орбитальной станции примерно так же, как участие в ралли Париж — Кейптаун с мирной дремой на диване.

Если только не хуже. В конце концов, я тоже не специалист ни в чем, кроме разве что работы в УНБ да технологических цепочек производства оптоэлектроники, и от обывателя отличаюсь лишь одним: могу приблизительно представить себе масштаб проблемы и ужаснуться…

Комедию абсурда хорошо наблюдать со стороны. Кому как, а мне нет никакой радости скакать перед рампой на потеху всего мира. С плачевными, скорее всего, результатами.

— В данном вопросе мое согласие вообще требуется?

Не знаю, как я это выговорил… Дерзость, конечно. И я ожидал услышать резкое «нет», произнесенное Максютовым как нечто давно решенное.

Против ожидания он ответил:

— Да. Пойми правильно: мне бы не хотелось приказывать тебе как своему подчиненному. Мне нравится уже то, что ты не рявкнул с оловянными глазами: «Служу России» и не стал благодарить за доверие… Ты нормальный человек, ты, как и я, любишь ходить по земле. И вместе с тем ты — уникум, по-видимому, почти не чувствительный к «эффекту отталкивания». Подумай: много ли наберется таких из тех, кому я мог бы доверять во всем? Ты нужен, Алексей. Мне. Нам. Всей Земле, наконец, прости пожилого Носорога за громкие слова. И еще. Никто не собирается запихивать тебя в ракету насильно или давить на семью — это не филантропия, это практицизм. Силового варианта не будет, можешь поверить на слово. Здесь нужен заинтересованный доброволец, а не припертая к стене жертва с дрожащими поджилками…

Это я-то заинтересованный доброволец?! Ну-ну.

Максютов крякнул.

— Никто не знает, есть ли вокруг объекта «зона отталкивания», но мы обязаны предположить, что есть. «Зевс» не станет приближаться к Монстру вплотную. Это придется сделать тебе, Алексей.

Так.

— Не Каспийцева же туда посылать, — невесело усмехнулся Максютов.

— Не Каспийцева, — кивнул я.

— Ты выйдешь из корабля и подберешься к объекту вплотную. На чем — вопрос технический. Ты должен попытаться понять, что такое Монстр. Если он зонд, то с ним, вероятно, можно установить прямую связь. Если он не зонд, будешь действовать по обстановке. Возможные варианты уже просчитываются. В случае агрессии со стороны объекта или при невозможности установить с ним связь ты… примешь решение. Единственно возможное. Ты понимаешь меня?

Я снова кивнул, и только. Говорить не мог.

— Я уверен, что ты справишься. И что в случае чего сумеешь унести оттуда ноги. Я не собираюсь тебя терять, ты мне еще нужен. Имей в виду, палец в чернилах я за тебя держать не стану, потому что знаю и так: старого Носорога ты не подведешь. Ведь не подведешь, Алеша?

Если молчание может быть ответом, то я ответил. Максютов вздохнул.