Шагай, пехота !

Я знал, что Коденко, окончив среднюю школу в городе Сальске, на третий день после начала войны в семнадцатилетнем возрасте добровольно ушел в ряды Красной Армии и был зачислен курсантом Тульского оружейно-технического артиллерийского училища. В первых числах октября 1941 года в составе училища принимал участие в боях против прорвавшихся на Орел - Мценск танковых полчищ Гудериана. После трехнедельных боев курсанты были отозваны с фронта и отправлены на доучивание в Томск. В марте 1942 года в составе 301-й Красноярской стрелковой дивизии прибыл на фронт под Белгород - Харьков и в апреле - июне принимал участие в боях на волчанском направлении. А в первых числах июля, как я уже говорил выше, начал службу в нашем полку. Николай Михайлович в самой тяжелой боевой обстановке не терял самообладания, был всегда внутренне собранным и внешне подтянутым. Но в то же время это был очень скромный и даже застенчивый человек. Я как командир полка всегда мог положиться на Коденко и его подчиненных, знал, что они не подведут.

Едва освоившись на новом месте, полк получил новое боевое задание наступать на противника в направлении Лозоватки, не давая ему закрепиться на оборонительных рубежах. Это было частью подготовки крупного наступления по расширению криворожского плацдарма, намечающегося на середину ноября по решению командующего фронтом генерала армии И. С. Конева.

В начале ноября полк сосредоточился в районе севернее Марьевки и правым флангом вышел к развилке дорог Хуторище - Лозоватка. Штурмом была взята важная в тактическом отношении высота 159,4. Враг трижды контратаковал наши позиции. Особенно ожесточенной была третья контратака, когда фашисты бросили на нас 8 танков, 2 бронемашины с десантом пехоты при поддержке артиллерии. Минометчики гвардии старшего лейтенанта Личмана и бойцы стрелковых подразделений открыли по пехоте и танкам противника меткий огонь. Огнем противотанковых ружей и минами были подбиты две вражеские машины. Отличился расчет гвардии старшего сержанта Левина, в котором наводчиком был гвардии рядовой Капустин. Огонь минометной батареи успешно корректировал с наблюдательного пункта гвардии старший сержант Петух. Вражеская контратака захлебнулась. Но, как назло, склоны высоты все плотнее стал окутывать сильный туман, и наши артиллеристы были лишены возможности вести прицельный огонь по фашистским танкам и пехоте.

Противнику удалось вытеснить бойцов из траншей. В ожесточенной схватке был убит командир роты гвардии лейтенант Матвеев. По приказу командира дивизии полк отошел на прежние позиции.

* * *

Близился праздник Великого Октября. Мне представилась возможность сделать приятное воинам, отличившимся в боях за высоту 159,4. На них были составлены представления к правительственным наградам. В частности, к ордену Красной Звезды представлялись командир пулеметного взвода гвардии младший лейтенант И. И. Попомарев, который, будучи раненным, не покинул взвод, старшина 4-й стрелковой роты П. Н. Семашко, принявший на себя командование ротой, когда выбыл из строя ее командир, командир пулеметного расчета гвардии сержант Г. Д. Вакулин, уничтоживший огневую точку противника. Через некоторое время всем этим воинам-героям были вручены ордена.

Накануне праздника Октября личный состав полка пережил еще одно приятное событие: всем было выдано новое зимнее обмундирование. Но и в праздничные дни, которые были для нас традиционно радостными, фронтовых забот, увы, не поубавилось. По данным нашей разведки, противник продолжал укреплять свои позиции, производил земляные работы, минирование, возводил проволочные заграждения. Заметно увеличилось у немцев и количество огневых точек. В каждом подразделении наши бойцы и командиры были предупреждены, что противник устроил на передовой снайперские гнезда и оттуда систематически ведется прицельный обстрел наших позиций.