Шаги по стеклу

– Приходилось, – пожала плечами Аджайи. – Он брал меня с собой потому, что ему было интересно со мной спорить – так он говорил. На охоту мы отправлялись вместе. Со временем я вполне преуспела в искусстве риторики и приноровилась к старинному оружию, до которого он был сам не свой. Кроме того, я научилась уклоняться от его ухаживаний, да он и не проявлял особой настойчивости. Как-то раз, уже под вечер, на одной такой… территории… мы пробирались через болото за огромным зверем, которого он подстрелил; нас замучила мошкара, мы выбивались из сил, оказались без всякой связи с эскадрой, не считая заранее назначенной контрольной встречи, промокли и оголодали… впрочем, буду говорить только за себя – он-то был совершенно счастлив… и вдруг он споткнулся о полузатонувший ствол дерева или о какую-то корягу и в падении, видимо, зацепил пальцем за курок; а на его ружье – на этой старинной игрушке – даже не было предохранителя; выстрел пришелся ему в грудь. Ранение оказалось очень тяжелым; он оставался в сознании, но страдал от невыносимой боли (брать с собой нормальные медикаменты он тоже отказывался). Нужно было первым делом вынести его из болотной жижи и хотя бы дотащить до каменистой гряды, которая виднелась из тумана; но стоило мне до него дотронуться, как он начал страшно кричать; тут я вспомнила, что читала в каком-то историческом романе, как у солдат, раненных из древнего огнестрельного оружия, без всякой анестезии извлекали пули и как при этом облегчали боль; почему-то мне показалось, что в тех обстоятельствах следовало проделать то, о чем я читала, даже если практическая польза была бы невелика, и тогда я вынула пулю из своего собственного ружья и вложила ему в рот, чтобы он сжимал ее зубами, пока я буду тащить его на берег.

– А дальше? – спросил Квисс, когда Аджайи замолчала.

Она со вздохом продолжала:

– Это была разрывная пуля. Как только он ее прикусил, ему снесло голову.

Квисс хлопнул себя по колену и зашелся смехом:

– Да что ты говоришь? Разрывная? Ха-ха-ха!

Он раскачивался на стуле, все так же хлопал себя по колену и давился от хохота. На глаза навернулись слезы, и ему даже пришлось опустить домино – три последние кости – на стол лицевой стороной вниз, чтобы придержать руками колышущийся живот.

– Так я и знала, что найду у тебя сочувствие, – сухо сказала Аджайи и выложила очередную пластинку из слоновой кости.

– Потрясающая история, – изрек Квисс, изнемогая от смеха, утер дряблые щеки и взялся за домино. – Полагаю, ему пришел конец. – Он сделал ход.

– Ты очень догадлив, – раздраженно бросила Аджайи. Впервые за все время общения с Квиссом она повысила голос, не сдержав досады. Он даже удивился. Старательно пряча неприязнь, она закончила: – Его мозги разлетелись по всему болоту. И меня облепили с головы до ног.

– Ай-я-яй, – сокрушенно протянул Квисс, но так и не смог побороть смех. – Xa-xa-xa!

– Очередь за тобой, – произнесла Аджайи. – В чем заключалась твоя провинность?

Квисс сразу помрачнел. Он сосредоточенно изучал две последние пустышки, оставшиеся у него на руках:

– Да как сказать…

– Я ничего не утаила, – сказала Аджайи. – Говори теперь ты.

– Думаю, тебе будет неинтересно, – замялся Квисс, по-прежнему разглядывая домино. – Моя история – сущий пустяк по сравнению с твоей.

С виноватым видом он поднял голову и поразился: в глазах Аджайи сверкала такая злость, такая ярость, на какую он считал ее просто неспособной. Квисс даже поперхнулся.

– Ну, раз так… Пусть будет по справедливости. – Он положил домино на стол, опустил руки на колени и уставился в пространство. – Как ни странно, в ней прослеживается некоторое сходство с твоей… может, это и есть связующее звено… У меня тоже не обошлось без оружия… так вот.

Он прокашлялся, прикрывая рот сжатым кулаком и глядя поверх головы Аджайи; со стороны можно было подумать, будто на сломанном флагштоке все еще сидела красная ворона, которой и предназначался его рассказ.

– Так вот… если без лишних подробностей… после длительной и… трудной боевой операции… сказать по правде, мы и не чаяли вернуться живыми… наш гвардейский корпус стоял в одном… городе… и несколько наших – в том числе и я – были направлены в охранение, на крышу некоего… дворца. В городе шли празднества, и этот… сановник… ну, точнее, царек – дело было в какой-то отсталой дыре, так что по уставу нам полагалось только древнее оружие, примитивная техника и так далее… в общем, тот царек должен был выйти на…

Квисс оглядел балкон, где они сидели за игрой.