Шайтан-звезда (Часть 1)

- Если человек засыпает в грязном чулане, а просыпается в прекрасном саду, и гурии служат ему, торопясь подать воду для умывания и сладкий рис на завтрак, если человек засыпает в дырявой рубахе, а просыпается в шелковой, и на нем шаровары из дабикийской ткани багдадского покроя, которые он до сих пор видел лишь на богатых людях, то что же это, как не смерть и рай, о девушка? Кстати, ради Аллаха, скажи, ты не видела моих шаровар?..

- Со мной произошло нечто похожее, - сказала Джейран, выходя из-за куста и опускаясь на ковер. - Я умерла на стоянке в пути, а оказалась в прекрасной комнате, одетая вот в это платье... Скажи, о господин, а гурии, которые приходили к тебе, были в изарах?

- Нет, конечно, для чего гурии изар? - спросил юноша. - Это в грешном мире женщины должны закрывать лица, чтобы не смущать правоверных. А в раю...

Он задумался, соображая, и вдруг хлопнул в ладоши.

- В грешном мире они закрывают лица, чтобы правоверные избежали греха, а сюда-то попадают одни праведники, о девушка! - воскликнул он. - Так что о грехе и речи уже быть не может!

- Разве ты - праведник, о господин? - ушам своим не поверила Джейран.

- Я сам спросил о том же гурий, и они мне ответили вот что. Они сказали Аллах лучше знает! И раз ты здесь, то такова была воля Аллаха! - с торжеством заявил юноша. - Выходит, и ты тоже - праведница. Только я слыхал, что все женщины, достигшие рая, становятся прекрасными гуриями...

Он замолчал.

- А со мной этого не случилось, - продолжила его мысль Джейран, немного обиженная, но вдруг она заметила, что и юноша - не прекрасный ангел. Одно плечо у него было выше другого, и под вышитой золотом рубахой торчал остренький горбик.

- Но ведь и тебя оставили в твоем прежнем виде! - с недостойным праведницы злорадством сообщила она юноше.

Юноша пошевелил плечами, ощупал себя - и убедился, что в рай он попал вместе с горбом.

- Что же это значит, о девушка? - растерянно спросил он. - Неужели это бедствие будет мне сопутствовать вечно?..

- Я не знаю, - отвечала Джейран. - Ты видишь, и мое лицо не изменилось. Наверно, в раю все устроено по таким законам, о которых нам не говорили. И все же праведникам живется неплохо...

Она обвела взглядом милую полянку, и ковер, и меховое одеяльце, и цветы. Никаких шаровар она не обнаружила. Очевидно, шалости с гуриями начались где-то в другом месте. И оказалось, что вовсе незачем было выбираться сюда через колючий куст. Прямо к разостланному ковру вела посыпанная песком дорожка, и на ней были выведены узоры из пересекающихся полос, и узоры были попорчены следами, но не человеческих ног. По дорожке прошлись туда и обратно небольшие копытца.

- Что это, о господин? - удивилась Джейран. - Кто приходил к тебе ночью?

- Гурии, о девушка, - с немалой гордостью сообщил юноша то, что она уже слышала.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что твои гурии были с копытами, о несчастный? - возмутилась Джейран. - Гляди сюда, о бесноватый! Гляди!

- Чьи это следы? - удивился возлюбленный чернооких гурий.

- Я очень хотела бы, чтобы это были верблюжьи копыта! - воскликнула Джейран. - Но даже такой бестолковый горожанин, как ты, знает, что верблюжье копыто вчетверо больше этого следа! Это и не конь, и не ишак...

Она вскочила с ковра, по траве подошла к следам и присела на корточки.

- Я бы сказала, что это молодая коза или козленок... - пробормотала она.

- Это козленок, о девушка! Только не спугни его...

И впрямь, на тропинку вышла небольшая белая козочка с вызолоченными рожками и направилась прямиком к ковру. Когда она прошла мимо Джейран, девушка ощутила аромат дорогих курений. Очевидно, райских коз лишили их скверного запаха.

Козочка ткнулась губами в протянутую к ней руку.

- Она просит угощения... - растерянно сказал юноша. - Чем мне ее угостить? Как ты полагаешь, о девушка, что едят козы?

- Обычные козы щипали бы траву, а райские, наверно, предпочитают тихамский изюм и басрийские финики, - отвечала Джейран. - Видишь, она не обращает на траву внимания, а ведь такой зеленой, высокой и сочной травы я раньше не видала...

- Немудрено, если это райская трава, - заметил юноша.

- И если у этой козы те же повадки, что у земных, то она несомненно сжевала твои шаровары, - продолжала девушка. - Ты ведь сказал, что они были из тонкой дабикийской ткани?

- Горе мне, что же я надену? - растерялся избранник гурий. - Ты не можешь принести мне что-либо, о девушка? И скажи, ради Аллаха, как тебя звать?

- Джейран. А тебя, о господин?

- Я - Хусейн...

Юноша собрался было сообщить о себе еще какие-то подробности, но совсем рядом зазвенели струны лютни.

- Это гурии!

Хусейн вскочил и, как был, босиком, по дорожке устремился навстречу призывным голосам и звукам, а козочка - за ним.

Джейран посмотрела им вслед.

Воистину - три полуобнаженные девы в зеленом и с распущенными кудрями приближались к полянке. Та, что играла на лютне, отстранилась, так что Хусейн угодил в объятия к двум другим.