Шак Непобежденный. Автобиография настоящего монстра НБА

У него с Доком случались конфликты, которые я предпочитаю называть «уважительными терками». Они спорили о каком-нибудь розыгрыше или о решении, принятом Рондо на площадке. Диалог получался продуктивным. Порой он проходил на повышенных тонах, но общение было здравым в целом. Классический пример взаимоотношений между разыгрывающим и тренером, который сам был в прошлом разыгрывающим.

Моей целью было сделать так, чтобы Рондо чувствовал себя членом Зала славы, потому что я знал, что он – очень и очень хрупкая персона, куда более хрупкая, чем думают люди.

Большинство звезд NBA такие, включая и меня.

Давайте я приведу пример, чтобы объяснить, что я имею в виду. Помните тот отрезок, когда Перка обменяли, а у Рондо совсем плохо шла игра? Было очевидно, что он растрепан и борется с кое-какими травмами, но думаю, что на нем сказывалось и кое-что другое.

В начале марта некоторые из ребят в команде отправились в Музей изящных искусств на благотворительное мероприятие, где им удалось затусить с президентом Бараком Обамой. Все испытывали некоторый трепет. Тут президент оборачивается к Рэю, указывает на Рондо и говорит: «Эй, Рэй, почему бы тебе не научить пацана бросать мяч?» Все начинают смеяться, а Рэй отвечает: «Да не, его специально отрядили пасовать мяч мне. О бросках я сам позабочусь».

KG сказал мне, что видел выражение на лице Рондо и понял, что пацан просто раздавлен, унижен. Его прилюдно опустил сам президент, хотя я уверен, что Обама говорил не со зла. Рондо улыбнулся и сделал вид, что ничего не случилось, но KG сказал мне, что все прочитал по его глазам. Сказанное сильно задело Рондо. Эти слова просто убили его.

На следующий день Рондо просто ужасно бросал мяч. После этого он вообще перестал делать броски. Настолько он чувствительный. Думаю, что для него стало громадным толчком фраза, произнесенная человеком извне, баскетбольным фанатом, который по стечению обстоятельств оказался еще и президентом Соединенных Штатов. Она затуманила его разум. Я в этом не сомневаюсь.

Я все время твердил ему, какой он классный, пытался укрепить его уверенность в себе, вернуть ему прежнюю скорость, потому что без Рондо нам была бы крышка. И я повторял ему это. Он тоже это знал. В большинстве случаев его уверенности хватило бы на всех нас. Но время от времени он переживал такие отрезки, когда его одолевали большие сомнения. Когда такое происходит, задача ветеранов – помочь тебе вернуться в прежнее состояние.

Когда я играл за «Лейкерс», моим партнером был Дерек Фишер, игрок очень и очень трудолюбивый, но не одаренный от природы. Он был неплохим игроком, но я всегда следил за тем, чтобы он был вовлечен в игру. Когда соперники проявляли неуважение к нему, оставляя неприкрытым, я всегда говорил ему: «Бросай в кольцо, Фиш». Он отвечал мне: «Не, мужик, я все время мажу», а я говорил: «Следующий точно забросишь». В общем, он продолжил бросать, его уверенность в себе возросла, и в итоге он забросил много очень и очень важных для нас мячей. Он думал, что я доверяю ему, поэтому его уверенность в себе начала расти. То же самое было и с Риком Фоксом. Моей стихией было утверждаться исключительно в качестве снайпера. Я забрасывал пару джамп-хуков и штрафной, а потом вдруг отбрасывал мяч Фоксу, чтобы вовлечь в игру и его.

С «Селтикс» я бы делал то же самое, но в моем положении мяч до меня доходил редко. Поверьте мне, я понимал почему. Когда у тебя в команде и Пол, и KG, и Рэй, большая часть бросков будет отдана им.

Мне не потребовалось много времени, чтобы обжиться в предместьях Бостона. Я снял дом в отличном городке Садбери и сразу почувствовал себя там как дома. Болельщики любили общаться со мной, но при этом вели себя уважительно. Когда я на Хеллоуин вырядился Шакитой, большой сисястой и нахальной дамочкой, и в таком виде поехал в метро (или на «T», как его здесь называют), люди смеялись и делали фотографии, но при этом не вторгались в мое личное пространство.

То же самое было и когда я удумал усесться посреди Гарвардской площади в Кембридже, превратившись в статую. Я просидел там почти час, не шевелясь. Люди пытались рассказывать мне шутки или заставить рассмеяться, но я оставался совершенно невозмутим по большей части. Единственным, кому удалось меня расшевелить, оказался парень, который спросил у меня: «У вас есть билеты на игру «Майами»?» Я не ответил ему, но повернул голову и покачал, сообщая, что нет.

Закончив, я сказал репортерам: «Теперь я всегда смогу сказать своим друзьям, что был в Гарварде. Я ходил в Гарварде, стоял в Гарварде и получил гарвардский диплом. Значит, теперь я умный».

Вот зачем я устроил это гарвардское шоу. Во-первых, мне было скучно. Во-вторых, я хотел сблизиться с болельщиками. В-третьих, я знал, что СМИ проглотят эту наживку. Я потратил на это совсем немного времени, и при этом все твитили об этом, что стало приятной мелочью как для меня, так и для «Селтикс».