Шакалота. Дилогия

— Отстань от него, Чача! — Вероника упирается ладонями Паше в грудь и пытается оттолкнуть его подальше от Макса. Стреляет гневным взглядом в меня: — Ты чего стоишь?! Чего смотришь?!

Сглатываю и тихонько бормочу себе под нос:

— А что ещё мне делать? — Слёзы жгут глаза. Обидно почему-то… так обидно, что в голос разреветься хочется!

— Уводи его отсюда! — Вероника кивает на Пашу, лицо которого побагровело от ярости, а кулаки по-прежнему сжаты, затем подхватывает Макса под руку, но также быстро от него отлетает.

Макс смеётся. Безумно. Как самый настоящий псих. И что-то ещё появляется в его глазах. Не могу понять, слишком глубоко Это скрыто.

— Знаешь Чача, а вы с ней стоите друг друга… Оба — фальшивки.

— Макс, хватит! — умоляет Вероника.

— Он любил её! — выплёвывает Макс Паше в лицо, и теперь вижу… что это за чувство в его глазах. Это боль. Дикая, всепоглощающая. — Сука ты, Чача! СУКА ТЫ!!!

Пока я пытаюсь понять, о чём вообще идёт речь, Паша заканчивает представление первым: подхватывает меня под руку и уводит подальше от школьных ворот.

— Кто и кого любил? — задыхаюсь. Голова всё больше кружится. Смотрю на профиль Паши, а он плавает из стороны в сторону, как на волнах, двоится, троится…

— О чём он говорил?! — требую ответа. В глазах продолжает жечь, хоть я и понятия не имею в чём дело. — Паша…

Но Паша не отвечает.

* * *

9 класс. Начало учебного года

— Максимка, ты мне друг, или сосиска? — Не нравится мне этот тон Костика. Что-то надо ему от меня, по лицу вижу. Блин, опять про свою Багрянову разливаться начнёт, вот сто пудов!

— Чего тебе? — стягиваю мокрую от пота футболку, после урока физры и отправляю в шкафчик.

— Дело к тебе есть, дружбанчик. Насчёт Лизы, — глаза Костика так хитро и в то же время умоляюще блестят, что невольно улыбаться начинаю.

Этот придурок сегодня мячом в голову своей возлюбленной зарядил, и столбом стоял, когда Багрянова на землю от удара полетела. Двух слов из себя выдавить не мог, а тут у него план созрел?

— Ты бы лучше сходил, спросил, как она себя чувствует, — советую, сбрасывая с ног кеды. — Мячом её не слабо приложило.

— Знаю… — Костик мрачнеет на глазах, садится на скамейку, упирается лбом в кулаки и несколько минут нещадно себя ругает. — Дурак я. Но я же не специально! Макс, блин, не хотел! Просто пасануть в её сторону пытался, а этот мяч… чёрт. Теперь она меня ненавидеть будет. — Тяжело вздыхает, и вновь глаза идеей загораются. — Но с тобой-то она говорила! Говорила ведь, да?!

— Это потому что я с ней говорил, — смеюсь. Обожаю Костика, такой забавный, честное слово.

— Ну вот и продолжишь начатое, м? — хлопает меня по плечу, лицо светится, будто лампочка в голове загорелась.

А я вот хмурюсь. Понимаю, что ему от меня надо и не могу не хмуриться.

— Хочешь, чтобы я к ней в доверие втёрся? Не, чувак, прости, я пас, — качаю головой и не сдерживаю глупого смеха.

— Макс, ну что тебе стоит? — Костик смотрит умоляюще. — Я уже два месяца с ней заговорить пытаюсь, но как вижу, ком в горле застревает, не могу и слова из себя выдавить. Да я даже поздороваться с ней не могу! Ладно, если бы мы ещё в одном классе учились… а тут…

— Твои шутки после каждого звонка отлично «заходят», — подбадриваю.

У Кости с начала года мания появилась — заглядывает в дверь моего класса после каждого звонка и по шутке в мой адрес «отвешивает», а сам на Багрянову смотрит, на то, какое впечатление на неё производит своим остроумием.

Только вот… как-то она ну совсем никак не реагирует. Расстраивать Костика не хочу.

— Просто сблизься с ней немного, Макс, — Костя невинно хлопает ресницами и надувает нижнюю губу. С трудом сдерживаюсь, чтобы подзатыльник ему не отвесить. — По-дружески сблизься. Ну не могу я сам! Меня заклинивает, как только вижу её. А ты можешь, я знаю. Расскажешь ей про меня всякого, ну там… какой я крутой, как девчонки по мне все тащатся, а? Ну Маааааксик?

— Нет, чувак. Сказал же: нет, — захлопываю дверь шкафчика, подхватываю рюкзак и направляюсь к выходу из раздевалки.

— О чём речь? — Чача подпирает плечом косяк и будто бы заинтересованно смотрит на Костю.

— Всё о том же, — хлопаю Чачу по плечу и бросаю взгляд на подавленного Костяна. — О великой, больной любви нашего друга.

— Макс, для тебя это ведь как два пальца об асфальт! — стоит на своей бредовой идее Костя. — Ты-то можешь, тебе-то что? А я не могу… Я, блин, реально её шарахаюсь.

Вновь смеюсь. Кто бы мог подумать, что Костик так влипнет в девчонку, в которой, по моему мнению, вообще ничего особенного нет. Обычная, скромная… странная немного. Взгляд у неё сегодня странный был… наверное от удара мячом.

— Да о чём речь, вообще? — интересуется Чача и меня вдруг осеняет!

— Костян, а ты Чачу попроси. Он ведь тоже её одноклассник.

— Чей? — не понимает Чача.

— И живёте вы рядом, да, Чача?

— Да с кем?!

— С Лизой его, — киваю на Костика.

— А… ну да, — наконец до Чачи доходит, а я пожимаю плечами:

— Вот и попроси его, Костян. Потому что я — точно пас.

— Да что делать-то надо? — хмурится Чача.