Шакалота. Птичка в клетке

— Ну, не совсем просто. Поплакалась мне немного о том, что не хочется снова тебя предавать, но в итоге… любовь — та ещё дрянь. Как и дружба.

— Что ты ей сказал? — жалким шепотом. И криком: — Что ты ей сказал?!

Раздражённо вздыхает:

— Во-первых, не ори на меня — неприятно. Во-вторых, она сама мне позвонила, попросила встретиться. Сопли пускала, уверяла, что по каким-то сраным причинам я должен быть с ней, или мне же хуже. Я предложил ей сделку.

— Сделку?

Гадко ухмыляется:

— Она говорит тебе, что это Макс трахнул её в туалете, а я, так и быть, потусуюсь с ней немного. Твоя сестра ещё глупее, чем я думал.

— Самая большая глупость моей сестры в том, что она влюбилась в такого урода, как ты.

— Да-а-а… это у вас семейное походу, — подмигивает, а я заставляю себя не реагировать на провокацию; говорить спокойно, как на деловых переговорах:

— Почему Макс ничего не отрицал?

Пожимает плечами с досадливым видом:

— Потому что идиот. Думал, так легко отделался? Расслабил булки, придурка кусок.

— Поэтому Ден отдал ему флэшку? Макс… он думал, всё закончилось.

— Вот я и говорю — идиот! — усмехается.

— Тогда что он скрывал? — голос начинает предательски дрожать. — Если мы говорили о разных вещах, о чём думал он?!

— А мне откуда знать? — криво ухмыляется. — Сестра твоя сказала, что он вас с ней рассорить не хотел. Приказал ей молчать, пока сам с тобой поговорить не решится. Сцыкло. Распереживался бедняга из-за того, как ты это воспримешь. Ты ведь не знала, что всё дерьмо, которое твоя сестра натворила, делалось под руководством Макса? Это он её компромат на тебя заснять заставил, сказку про изнасилование придумал, даже секс твоей пьяной сестры заснять приказал, а я всего лишь выполнял обязанности куратора. А ведь по сути это Макс Полину в клетку загнал, и тебя следом. Вот шкура-то и горела! А я, скажем так, всего лишь удачно воспользовался известной мне информацией, и у вас с Максимкой вышло ма-а-аленькое такое недопонимание.

— Но он не отрицал!

— А ты напрямую спрашивала?

Задумываюсь. И понимаю, что на эмоциях много чего наговорила, но конкретного вопроса так и не задала.

«… ради твоего же спокойствия. Я хотел сказать тебе… но потом, когда… когда вся эта игра осталась бы в прошлом.»

«… Лиза… это было ошибкой. С самого начала всё это было ошибкой. Я сожалею. Ты не представляешь, как сильно я сожалею…»

«… Полина была твоим билетом в игру! Я должен был это сделать…»

«Это ты от меня скрывал, Яроцкий? Это? Хотел уберечь? Хотел, чтобы я никогда не узнала о том, что моя родная сестра — лживая сука, предательница?.. Та, кем она стала по твоей вине!»

Как клубок не крути, а все ниточки, так или иначе, ведут к нему — к Яроцкому. Он главный катализатор всех этих событий.

Хватаюсь за голову и глубоко дышу, чтобы не грохнуться в обморок прямо на глазах у главной мрази во всей этой гнилой постановке.

— А как же видео? — даже глаз на него поднять не могу. — Видео…

Оскар тихонько посмеивается:

— Посмотри ещё раз. Многое в другом свете увидится. Очень удобно, знаешь ли, манипулировать Максом, когда в моём распоряжении две тёлочки с одинаковой фамилией.

— Ты говорил про… — язык с трудом поворачивается, говорить практически невозможно. — На видео… ты говорил, что Макс… что он…

— Трахнул Багрянову? Ну да, ты ведь поверила. Решила, что я про сеструху твою говорю.

Медленно качаю головой, и ответ тут же вспыхивает в мыслях на мой ещё не заданный вопрос.

— Да-да-да… — скучающе протягивает Оскар. — Полина не забыла уточнить такую маленькую деталь, как ту, что Макс успел тебя «распечатать», солнышко. Это так мило…

— Полина сказала тебе…

— Ты побледнела. Присядь.

— Отвали, — на ватных ногах отступаю назад, лишая Оскара возможности меня коснуться. Я сказала Полине, а она тут же доложила Оскару.

Боже… моя сестра — чудовище. Моя беременная сестра — чудовище!!!

— Ты всё продумал. Какая же ты… тварь.

Оскар театрально фыркает:

— Полегче на оборотах, солнышко. Я ведь и обидеться могу.

— А если бы Макс не согласился? — говорю сбито. — Если бы не возникло между нами недопонимания?

— И что? — усмехается. — Ты бы кому поверила: уроду втянувшему тебя и Полину в игру, или сестре, которую якобы этот урод изнасиловал в туалете. У тебя ведь даже мысли в голове не было, что всё это — чушь собачья. Что ложь Полины может зайти так далеко… Не-е-ет, ты не могла не поверить. Ей не было смысла лгать.

Не было. В этом я себя и уверяла. Ей не было смысла лгать. А теперь понимаю, вот он — её смысл, стоит передо мной и победно скалится.

Оскар прав. Я бы в любом случае не поверила Максу. Я просто не имела права усомниться в слезах, в искренности, в горе Полины, которая… которая просто продолжала искусно лгать.