Шакалота. Птичка в клетке

Макс замирает. И будто весь мир в моих глазах замирает вместе с ним.

Ещё шаг.

Смотрит на меня, только на меня… Рука разжимается, бита со звоном ударяет по асфальту, а Макс идёт ко мне. Опускается на колени, протягивает ко мне руки, а я из последних сил держу глаза открытыми. Никогда не испытывала такой боли… всё тело, разум, сознание — отрытая рана.

— Вызовите скорую… — словно шёпотом волн доносится до меня голос Макса. — Вызовите… кто-нибудь… для неё… скорую…

Глаза практически закрылись в ту секунду, когда решаю, что вспышка молнии вновь ослепила. Но это была не вспышка. Это была стальная бита, блеснувшая на фоне чёрного неба, словив блик света из окон дома.

Это была бита в руках больного ублюдка обрушившего её о голову Макса.

Он упал рядом.

Его лицо оказалось напротив моего.

Его выдох стал моим вдохом.

Мои слёзы утонули в лужи крови расползающейся вокруг его головы.

Его глаза закрылись одновременно с моими.

Игра закончилась. Мы все проиграли.

Глупые птицы…

Порой нас держат не клетки и не опаленные крылья. Порой мы сами выбираем жизнь взаперти. А когда небо, наконец, покажется прекрасным и удивительным, манящим, что сердце от счастья в груди затрепещет, мы устремимся навстречу солнцу, позабыв о том, что разучились летать.

ГЛАВА 41

События прошлого

— КОСТЯН! КОСТЯЯЯН!!! ПУСТИ, ТВАРЬ! КОСТЯЯЯЯН!!!

Колено сильнее давит в спину, прижимая меня к асфальту, шипит рация…

— Костяяян… — рыдаю. — Суки… СУКИИИ!!!

— Вызывай машину!

— Уже.

— Этого в отделение, — наручники защёлкиваются на моих запястьях. — Что со вторым?

Тишина.

— Скорая едет.

— Что с ним спрашиваю?

— Мне откуда знать? Сам иди, проверь!

«Костян… Суки… Суки, ненавижу!!!»

— Пусти, тварь!!! ПУСТИИ!!!

Игнор.

— Что с тачкой? Камеры?

— Камеры? Шутишь? Тут даже фонари через один горят! Жилая улица.

— Твою мать… и почему всё дерьмо всегда случается в мою смену?!

— Есть очевидцы, номера запомнили. Пробьём. Гнали как ошалелые…

— Костян… Костик… Живи… Живи…

* * *

«Есть очевидцы, номера запомнили. Пробьём. Гнали как ошалелые.»

«Костян… Костик… Живи… Живи…»

— Макс?.. Ма-а-акс! Я с тобой разговариваю! Максим!

Спускаюсь по ступеням полицейского отделения и молча направляюсь к патрульной машине Ярослава.

— Максим! — спешит за мной.

— Отвези меня, — не живым голосом.

— Куда? — Ярослав опускает руку мне на плечо и смотрит, будто понимает. Будто сочувствует, мать его! Буду ему не всё равно! Будто всем не всё равно!

— Отвези меня в больницу!

Молчит.

— Отвези меня к Косте! Чего не понятного, твою мать?!

Нависает над моим лицом и предупреждающе шепчет:

— Тебя выпустили под мою ответственность. Дело не закрыто. Разбирательства не закончились! На учёт тебя в любом случае поставят, но если ты продолжишь вести себя как последний баран рядом с отделением полиции, то я лично отведу тебя обратно и даже не пожалею об этом! На тебя все смотрят.

Приближаюсь к Ярославу ещё ближе, практически вплотную, смотрю на него во все глаза и яростно шепчу:

— Да и насрать.

Вздыхает:

— Нет смысла ехать в больницу.

— Я знаю, что меня не пустят в реанимацию. Но я должен быть рядом! Бля*ь, я должен быть хотя бы за дверью! Просто отвези меня туда!

— Нет смысла ехать в больницу! — повышает голос Ярослав и тут же себя корит за это: прикрывает глаза и потирает переносицу подушечками пальцев. — Максим…

Напрягаюсь:

— Не смотри на меня так.

— Максим…

— Нет.

— Да.

— Нет! НЕТ! — головой отчаянно качаю и посмеиваюсь, как идиот последний. — Нет. Это бред. Полный бред…

— Костя умер. Вчера днём. Повреждения мозга были критическими, врачи сделали всё, что было в их силах, но… Костя умер, Максим. Мне очень жаль.

* * *

— Кто это был?

— Успокойся для начала. Маша, налей чая, хватит ему водку жрать.

— Я не хочу чая, — из-под бровей смотрю, как девушка моего брата гремит кастрюлями на кухне их маленькой квартирки и с неким опасением посматривает на меня. Мне нравится, как она смотрит, нравится недоверие в её взгляде, нравится, когда люди меня боятся. Не думал, что однажды мне действительно будет нравиться быть чудовищем, которому плевать на всё и всех. Быстро же я им стал — одновременно со свистом шин белого «Опеля», скрывшегося с места преступления в неизвестном направлении.

Машину нашли… на свалке, спрессованную. Владелец заявил об угоне уже на следующий день после того, как мозги Кости были практически размазаны по асфальту. Указал, что какие-то малолетки угнали его тачку, напились, судя по всему, и, как итог — сбили на смерть человека.

Бред короче.

— Ты виделся с его матерью? — Ярослав как всегда тему переводит. — Слышал, она прокляла тебя прямо на кладбище.

Опрокидываю стопку водки и даже не морщусь.

Ярослав убирает со стола не допитую бутылку и ставит передо мной кружку с чаем приготовленным его девушкой.

Отодвигаю от себя кружку.

— Я два дня назад лучшего друга похоронил, а ты меня чайком поишь?

Тяжело вздыхает, ероша рукой волосы:

— Зачем ты пришёл, Максим?

— Ты знаешь зачем.

Слегка перегибается через стол и смотрит на меня с укором: