Шакалота. Птичка в клетке

— Чего смотрим?! — рявкает Яроцкий, и столовая тут же наполняется шумом и звоном приборов, будто этот гад пульт взял в руку и снял их с паузы.

— Дарова, чувак. Ты где был? Я искал тебя! — Долговязый Оскар на пол головы ваше Яроцкого. А когда за плечи вот так обхватил и рванул на себя, за соседним столиком кто-то даже смеха не сдержал. Я бы тоже возможно хихикнула с того, как Макса занесло с подачи друга, но тут всем не до смеха стало, когда ладони Яроцкого с глухим звуком врезались в грудь Оскара, и того задним местом приземлило на наш стол.

— Эээ, ты чего?! Попутал совсем?!

— Макс, — голос Вероники напрягается всё больше, и я даже понимаю почему — уж очень свирепо лицо её парня выглядит, а челюсти напряжены так, что кажется, будто слышу, как они скрипят. — Макс, в чём дело? Что случилось?

Макс опускается на стул, на котором сидела Зоя и прежде чем уткнуться злобным взглядом в поднос с недоеденным обедом, не могу не заметить, как бросает такой же взгляд на меня.

— Что не так, пупсик? Максииимкааа? — Оскар ничуть не обиделся: уже сидит на моём месте и ковыряется вилкой в тарелке с макаронами. — Фу. Как вы это жрёте? А это что — подливка?

— Почему бы тебе не свалить отсюда? — Сейчас мне даже хочется пожать Веронике руку за её высокомерие и умение держаться, но Оскар лишь кривится в ответ:

— Да что с тобой не так, Верон? Чего бешеная такая? Не трахалась давно?

— Пошли отсюда, — Зоя уже подхватила наши с ней рюкзаки и тащит меня к выходу из столовой, когда Оскар вдруг подрывается с места, выхватывает у неё из рук мой рюкзак и вылупляется на меня с видом «свеженького» психопата только-только сбежавшего из клиники.

— Твой, солнышко?

— Что тебе от неё надо, Оскар?! — звенит голос Вероники и на секунду мне даже кажется, что эта девчонка искренне за меня заступается, а не в собственных интересах. — Чего пристал?!

— А ты и не знаешь, — глумится Оскар, раскручивая мой рюкзак над полом. — Все мы в одной упряжке. Ииии-го-го!

— Отдай рюкзак! — шиплю вовсе не уверенно.

— Кто вообще этот дебил? — даже Зоя звучит решительнее. — Эй! Отдай рюкзак, гамадрил!

— Чёёё?!

— Зоя, молчи, — толкаю её локтем бок. Ещё не хватало, чтобы эти психи её следующей «птичкой» выбрали.

— Эт чё за фаршмак вообще? — Оскар стреляет глазами в Зою, сутулится и одновременно вытягивает шею, будто на пацанские разборки пришёл. — Что за тёлка стрёмная? — поворачивается к Веронике: — И как давно ты с фриканутыми тусуешься?

Зоя молчит. Вижу, как губу кусает и на этот раз будто бы сдулась. Ещё бы… это не вся грязь, которой её этот придурок облил. У этой сволочи язык без костей! Как вообще так девушку оскорблять можно? Я даже при желании повторить эту мерзость не смогу!

Даже у Вероники аргументов не находится. Но у неё и поважнее дела есть: например, Макс, с которого она тревожного взгляда не сводит, а тот её по-прежнему не замечает.

— Солнышко, сделай одолжение, отойти от этого пельменя. Сердце за тебя кровью обливается.

— Пошли, Лиза, — впервые вижу Зою такой подавленной. И такой красной до самых ушей. — Пусть отдаст тебе рюкзак и пошли.

— Симпатичный рюкзачок кстати! По чём брала?

— Макс, поговори со мной.

Но Макс не хочет говорить! Зато друга его отмороженного не заткнуть! Вновь вся столовая представлением наслаждается!

— Рюкзак отдай, — всю силу в голос вкладываю.

— Макс, скажи ему, пусть Багряновой сумку отдаст, — просит Вероника.

Яроцкий одаривает меня тяжёлым взглядом из-под бровей, затем Оскара и нехотя бросает:

— Пусть сами разбираются.

— Отдай мой рюкзак! — подаюсь вперёд, пытаюсь выхватить сумку, но Оскар делает разворот вокруг себя и ещё ржать, как конь не забывает.

— Отдай! — кричу.

— А пусть пельмешик попросит, — смеясь, Оскар кивает на Зою.

— Макс…

— Я сказал: пусть сами разбираются.

И это говорит тот, кто пять минут назад мне руку помощи протягивал?!

Да что с тобой не так, Яроцкий?! Тоже ПМС замучил?!

— Вот никогда я пельмени не любил!

— Лиза, не надо…

Надо, Зоя, надо!

Выхватываю поднос с макаронами у Макса из-под носа и вкладываю всю силу, чтобы замахнуться, как следует, и зарядить всё это холодное слипшееся варево прямо Оскару в лицо!

Смех заполняет столовую одновременно с тем, как замолкает этот недоумок.

— О, нет… — Зоя хватает меня за локоть и оттаскивает подальше от Оскара, лицо которого теперь в цвете сомнительной мясной подливки. — Ты, конечно, сейчас была нереально крута, Лиз, но думаю, будет правильнее…

— Уйти? — дрожу, понимая, как сильно попала.

— Валить! — кричит Зоя одновременно с тем, как Оскар бросается вперёд с воплями:

— Тебе конец, солнышко!

Зажмуриваюсь, чисто рефлекторно, потому что ноги не слушаются, сбежать не получится.

Глухой удар. Ещё один погромче. Хруст. Крик Вероники. И какой-то жалобный писк… Оскар?

И почему мне не больно?