Шакалота. Птичка в клетке

Приоткрываю один глаз. Лопатки Оскара прижаты к полу, Макс сидит сверху и держит его за горло, а Светлакова пытается оттащить своего парня и заверяет, что труп в школьной столовой — очень плохо. Никто не сидит за столами — всё, отобедали! Школьники плотным кругом обступили двух дерущихся идиотов и уже вовсю снимают драку на мобильные телефоны.

Мимо проносятся кухонные работники с криками о том, что сейчас придёт директор и получат все!

А я стеклянными глазами смотрю на Оскара, у которого из носа кровь хлещет, и теперь понимаю, что это за хруст был такой, вот только не понимаю, зачем Яроцкий за меня вступился?

— А что вообще происходит? — голос Зои звучит примерно так же ошеломлённо, как выглядит моё лицо.

— Не знаю, — отвечаю почти беззвучно.

— Что за херня, дружище?! — хрипит Оскар через силу, пока пальцы Макса кольцом сжимаются на его горле.

— Какой я тебе, дружище?! — рычит Яроцкий, на которого взглянуть страшно. Нет, я, конечно, предполагала, что он сумасшедший, но не настолько же… Он… как зверь, хищник — дикий и свирепый.

— Да что с тобой?! Макс! Отпусти его!!! — кричит Вероника. — Чего вы стоите?! Разнимите их кто-нибудь!

Но кому это надо? Всем плевать! Всем зрелище подавай!

И Макс ослабевает хватку, так как уже в следующую секунду Оскар высвобождает руку и делает выпад прямо Яроцкому в челюсть.

— Хватит! — Вероника всё ещё пытается оттащить рвущегося в атаку Макса в сторону и тут… тут у меня окончательно от всего происходящего мозг заклинивает, потому что моя сестра с яростными проклятиями в адрес Яроцкого вырывается из толпы, разводит в руки в стороны и закрывает сбой… Оскара? Я не сошла с ума?

— Псих бл*ть! — Оскар переваливается на бок и густо кашляет. — Лечиться не пробовал? Урода кусок.

— Закрой уже свой рот, Оскар! Мало тебе?! — Вероника настолько зла и одновременно потеряна, что даже красивой такой не выглядит. Всё Макса пытается на месте удержать, который совсем с катушек съехал. Как и Полина, которая практически зубы скалит и смотрит на Яроцкого с такой злостью, что я не узнаю её. Почему Полина вступилась за эту сволочь? Кто и когда отшиб моей сестре мозги?!

— Пошла ты на хер, Светалкова, вместе со своим дебилом! — орёт с пола Оскар. — Чуть не задушил меня! Тварь.

Яроцкий сбрасывает с себя руки Вероники, подхватывает с пола рюкзак и швыряет мне в грудь, отвешивая такой же безумный взгляд, каким недавно смотрел на Оскара. И теперь я совсем его не понимаю.

— Яроцкий! — зато хорошо слышу голос директора, который рвёт и мечет, прорываясь в центр столовой через толпу школьников. — Яроцкииииий!!! Так и знал, что это ты! Ты… ты… ТЫЫЫ!!! Всегда ты! Живо за мноооой!!!

— Антошка опасен в гневе, — шепчет мне на ухо Зоя, а я по-прежнему стою на месте, смотрю на исчезающую в толпе спину Макса и испытываю такое странное чувство, будто… это мне в нос ударили, будто это меня душили. И Будто… я это заслужила.

* * *

Мне нужно найти Полину. Куда она убежала? Трубку не берёт. На сообщения не отвечает. Что это вообще было? Оскар и моя сестра? Да что у них общего может быть?!

Мне нужно найти Полину!

Останавливаюсь. Выдыхаю.

Если Полина не захочет, её никто не найдёт — можно не сомневаться.

Ещё раз выдыхаю. Спокойно. Всё решаемо. Не решаемых проблем вообще нет.

Смотрю на Зою:

— Ты как?

— Я как? Это ты как? Тебя потряхивает — не меня, — Зоя пытается улыбнуться, но вижу, что это даётся ей через силу. Она хоть и сильная девочка, которой обычно плевать на оскорбления, но Оскар явно перешёл все границы. Любая другая на месте Зои уже давно бы в туалете заперлась и слезами обливалась. Но Зоя и тут молодец. Как можно быть такой стойкой? Удивительная.

— Расслабься, Лиз, — запрыгивает на подоконник в коридоре второго этажа и тяжело вздыхает, — тебе вообще нервничать нельзя. Давно в больнице не валялась?

— Угу, — отвожу неловкий взгляд. Зоя, как и все думает, что причина моего попадания в больницу — стресс, недомогание, пониженный сахар в крови и прочая туфта придуманная Светлаковой. Теперь я — просто слабенькая девочка страдающая от обмороков. И мне немного неловко перед Зоей; утешаю себя лишь тем, что ещё не пришло время сказать правду. А Зоя… она поймет, уверена.

— Спасибо, Лиз, — щёки Зои приобретают румянец. — Ну… я просто… Не знаю почему сама ему не врезала.

— Тебе не за что меня благодарить, — отвечаю ей тёплой улыбкой, несмотря на то, что ладони, которые прячу в карманах джинсов, всё ещё дрожат. — Мы же подруги. Да и… я там сама от страха чуть в штаны не наложила.

Зоя смеётся, но вдруг замолкает и тяжело вздыхает:

— Конец теперь Яроцкому, — скрещивает ноги и принимается болтать ими в воздухе, так что длинная чёрная юбка в складку парусом надувается.

Смотрю вдаль коридора, в противоположном конце которого находится кабинет директора, и невольно съёживаюсь, проигрывая в голове сцену десятиминутной давности. Этот взгляд, этот бездушный, презирающий всё и всех взгляд…

— Опять с ментами проблемы будут.

— В смысле? — круто разворачиваю к ней голову.

Брови Зои хмурятся:

— Ты что не в курсе? Я думала все в курсе. Даже я в курсе. А ты не в курсе?