Шакалы из Лэнгли

Когда Янг вошел в номер Снайпса, тот стоял у окна и нервно курил сигару. Напротив него в кресле восседал Макларен, в руках у которого был бокал с виски. Кровать хозяина номера была не заправлена и смятые простыни явно указывали на то, что Снайпс, прежде чем получить сногсшибательное сообщение из Лэнгли, тоже успел весело порезвиться с проституткой, которую ему прислал Янг. Что касается Макларена, то он от услуг «ночной бабочки» отказался, поэтому из всех троих выглядел самым свежим.

Повернувшись к Янгу, Снайпс смерил его спокойным взглядом и указал на пустующее кресло рядом с Маклареном. Судя по взгляду, он уже успел прийти в себя, что прибавило Янгу уверенности. Опустившись в кресло, он молча воззрился на шефа, ожидая от него объяснений. И они не заставили себя ждать.

– Полчаса назад я получил экстренное сообщение из Лэнгли, – начал свою речь Снайпс. – В нем сообщалось, что вчера вечером наши коллеги из московской резидентуры вынуждены были отдать Фараону приказ на приведение в действие плана «Аларм», то есть плана спасения Фараона от неминуемого провала. Сделано это было после того, как стало известно, что русские обнаружили один из наших «шпионских камней» в Москве, на который Фараон сбрасывал свою информацию, а вскоре после этого провели экстренное совещание в Администрации Президента, посвященное аресту Фараона. Только благодаря своевременному введению в действие плана «Аларм» Фараону удалось скрыться. В данный момент он находится в нашем посольстве в Москве.

При этих словах у Янга несколько отлегло от сердца, но он не подал вида, обратившись к боссу с вопросом:

– Повестка московского совещания была точно известна или это предположение?

– Это было предположение, но весьма аргументированное. В совещании участвовали высокопоставленные деятели на уровне министров – директор ФСБ и глава МИДа. Из этого и был сделан вывод, что русским стало известно подлинное имя Фараона. И я полагаю, что этот вывод был правильным. У вас есть иное мнение на этот счет, Саймон?

– Нет, я просто хотел уточнить детали.

– Ваше желание похвально, но лучше бы вы были столь педантичны в Каире, когда позволили этому вашему русскому взять за глотку Трейси. Я полагаю, что это именно он сдал русским Фараона.

– Откуда такая уверенность?

– Из фактов, Саймон, из фактов. Во сколько погиб Трейси?

– Около двенадцати дня.

– И спустя несколько часов после этого русские находят наш «шпионский камень», а потом проводят совещание в Администрации Президента.

– И вы думаете, что всю эту информацию мог сдать русским Трейси?

– А почему бы и нет?

– Потому что это бред, босс. Трейси не мог знать точного места расположения наших «шпионских камней» в Москве. Этого даже я не знаю.

– Но он знал точное имя Фараона.

– Тогда при чем здесь «шпионский камень»? Ведь вы именно с его обнаружения выстраиваете свою логическую цепочку.

– Хорошо, пусть «камень» русские обнаружили без участия вашего шефа, но на Фараона они могли выйти именно с его подачи.

– А если предположить, что и то и другое они сумели сделать вообще без его участия – по каким-то другим каналам. Это вам не приходило в голову?

– Не приходило, поскольку уж больно все сходится: сначала погиб Трейси, а спустя несколько часов заварилась вся эта каша с Фараоном. Здесь явно прослеживается четкая связь.

– Послушайте, Саймон, в словах Стивена действительно есть логика, – подал свой голос все это время молчавший Макларен. – Трейси был старик, а вовсе не супермен. Согласитесь, попав в жесткие руки русского, он вполне мог сломаться и выболтать ему имя Фараона. А может и того проще: русский успел вколоть ему какую-нибудь сыворотку правды, которая мгновенно развязывает языки куда более молодым и сильным мужчинам, чего уж говорить о хлипком старике.

– Все это попахивает дешевым шпионским романом, – поморщился Янг. – Я не спорю с тем, что русские большие мастаки на разного рода провокации, но в этом случае, мне кажется, мы перебарщиваем. Я уверен, что Трейси погиб, так и не сказав русскому ничего конкретного про Фараона. Мы же только вчера об этом говорили.

– Похвально, что вы снова защищаете честь своего бывшего босса даже после того, как вскрылись новые факты, но ваши слова теперь звучат не слишком убедительно, – сжимая в руке пустой стакан из-под виски, продолжал стоять на своем Макларен.

На самом деле Янгу было глубоко плевать на честь своего бывшего босса, которого он собственноручно и отправил к праотцам. Его, как и вчера, волновало другое: если его собеседники сделают виновным в провале Фараона именно Трейси, то тогда невольно может пострадать и его, Янга, репутация. Ведь он был заместителем Трейси, и та информация, которой тот обладал в отношении Фараона, чаще всего приходила к нему именно от него, от Янга. И если теперь выяснится, что Трейси все-таки провалил Фараона, тогда несдобровать и ему, Янгу. Конечно, его не разжалуют в рядовые, однако с должностью ближневосточного резидента ему наверняка придется расстаться. Вот почему он с таким упорством продолжал выгораживать своего покойного босса.