Шакалы из Лэнгли

– В своем заявлении господин Вишнев указывает, что боится политического преследования, но это абсурд: его никто никогда не преследовал и ни в чем не ущемлял. Не далее как несколько дней назад он выступал от лица руководства МИД России по российскому телевидению, что ясно указывает на то, что мы всегда доверяли господину Вишневу и ни в чем его не подозревали. Поэтому его претензии более чем необоснованные.

– Но факт остается фактом, он обвиняет ваше руководство в политических преследованиях и боится покидать пределы американского посольства, опасаясь репрессий. Следуя установленным правилам, мы вынуждены рассмотреть его просьбу.

– Господин Вишнев правильно боится. Мы действительно собираемся его задержать, но вовсе не по политическим мотивам, а по сугубо уголовным. Он обвиняется в шпионаже в пользу американского правительства, а также в двойном убийстве. Вот постановление об его аресте, выписанное прокурором, – Кожевников достал из той же папки документ и передал его послу.

Американец углубился в чтение, а Кожевников не спускал с него глаз, пытаясь по выражению лица понять его внутреннее состояние. Но лицо посла сохраняло непроницаемое выражение. Наконец, он оторвал глаза от документа:

– Мистеру Вишневу предъявлены весьма серьезные обвинения. Но мы склонны полагать, что они притянуты за уши. Вы хотите любой ценой заполучить назад вашего дипломата, поэтому на свет и родилось данное уголовное дело. Вы прекрасно знаете, что международная практика обеспечения защиты подразумевает под собой предоставление таковой только обвиняемому в ненасильственных политических преступлениях. Поэтому и присовокупили к шпионажу еще и двойное убийство.

– Вы уличаете нас в фальсификации? К лицу ли подобное поведение господину послу? Ведь уголовное дело на господина Вишнева заведено не вчера и не сегодня, а несколькими днями ранее. Поэтому постановление об аресте основано на многочисленных уликах, которые собраны следователями. Эти улики с полным основанием доказывают факт сотрудничества господина Вишнева с вашим Центральным разведывательным управлением. В частности, в его гараже найдены шифровки и инструкции, посылаемые ЦРУ на его агентурное имя – Фараон. На этих уликах обнаружены отпечатки пальцев господина Вишнева, поэтому отпираться от них бессмысленно. В этом же тайнике был обнаружен и баллончик с ядом, которым была отравлена любовница Вишнева – Юлия Андреевна Жолташ, – которая на момент смерти была беременна. На баллончике, которым была отравлена несчастная и ее неродившийся ребенок, тоже имеются отпечатки пальцев господина, которому вы собираетесь предоставить политическое убежище. Хочу напомнить вам, что даже у вас, в США, подобное преступление относится к разряду тягчайших: Сенат Конгресса США в 2004 году принял законопроект, который приравнивает убийство матери и нерожденного ребенка к убийству двух человек. Поэтому вам, как нашим партнерам по российско-американскому договору о взаимной правовой помощи по уголовным делам от июня 1999 года, надлежит всячески содействовать нашей стороне в привлечении преступника к ответу.

– Еще раз повторюсь: у нас имеются серьезные подозрения относительно того, что все эти обвинения предъявлены мистеру Вишневу в силу его политических расхождений с российским руководством.

– Я вновь повторяю вам, господин посол, что у нас до недавнего времени не было никаких претензий к господину Вишневу. Он являлся высокопоставленным сотрудником нашего ведомства, допущенным в том числе и к секретной информации. Но он пренебрег этим доверием, решив сотрудничать с вашей разведкой. К тому же в его заявлении не перечислено ни одного факта, которые могли бы указать на его преследование по политическим мотивам.

– Полагаю, что если дело только за этим, то эти факты не заставят себя долго ждать.

– То есть у вас еще будет время их придумать, коль вы не сумели это сделать до сего момента?

– Мы не собираемся ничего придумывать, эти факты предоставит сам мистер Вишнев. Просто сейчас он плохо себя чувствует, поэтому ограничился всего лишь коротким заявлением.

– С чем связана болезнь господина Вишнева?

– С тем сильным стрессом, который ему пришлось испытать во время вчерашних событий.

– Наши врачи могут его осмотреть, чтобы убедиться в ваших словах?

– Не могут. Его наблюдает посольский врач, и мы в скором времени готовы предоставить вам его диагноз в письменном виде.

– Значит, господин Вишнев не сможет присутствовать на допросе, где следователи нашей прокуратуры собираются предъявить ему вышеперечисленные мной обвинения?

– Естественно, нет. Я же говорю, что мистер Вишнев очень плохо себя чувствует.