Шакалы из Лэнгли

– Чтобы вам было понятно, что перед вами не безусый юнец, а искушенный в такого рода делах человек.

– Можете не стараться, я это уже понял.

– Наверное, это произошло после сегодняшнего инцидента здесь?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда поясню. Еще в самом начале нашей беседы вы должны были поинтересоваться, нет ли у меня жалоб к режиму содержания в этом участке. А у меня они есть. Не далее как сегодня утром ко мне в камеру проник мужчина, который собирался меня задушить. Однако вынужден был сам уносить оттуда ноги. Правда, правую руку он от меня унес не совсем здоровую, а в сломанном состоянии. Все это должно быть отражено в журнале дежурного по участку, и вам надлежало с этим журналом ознакомиться.

– Ничего подобного, о чем вы здесь мне сейчас рассказали, в том журнале не зафиксировано.

– Естественно, наивно было бы предполагать, что этот утренний посетитель проник сюда без ведома здешних полицейских и они зафиксировали его приход на бумаге. Но я этот визит зафиксировал и собираюсь подать письменную жалобу. Кстати, я узнал этого человека – это американец Бобби Дьюк, проживающий в том же «Найл Хилтоне». Вы внесете эту фамилию в уголовное дело или предпочтете последовать примеру ваших коллег?

– Если вас кто-то хотел убить, то исключительно из чувства мести. Я, как представитель закона, не оправдываю этого чувства, но вполне его понимаю. Вы ведь безжалостно расправились со стариком, выбросив его с балкона, предварительно жестоко избив.

– У этого факта есть свидетели?

– Их показания у вас перед глазами.

Максимов вновь обратил свой взор к лежащей на столе папке. Через несколько минут он вновь поднял глаза на следователя:

– Здесь показания двух прохожих, которые видели, как мистер Трейси выпал с балкона седьмого этажа. Они же утверждают, что столкнул его вниз человек европейской наружности. Но европейцев в «Найл Хилтоне» проживает несколько сот человек, а процедуры опознания с этими свидетелями я не проходил.

– Вас им показали через глазок тюремной камеры.

– Еще одно нарушение вашего законодательства. Согласно главе сто тридцать второй опознание подозреваемого должно проводиться в хорошо освещенном помещении, чтобы было отчетливо видно лицо подозреваемого. В камере, где я содержусь, освещение плохое. Отсюда вывод: ваше опознание незаконно. К тому же где оно зафиксировано в деле? Здесь только указано, что свидетели опознали меня, но где это происходило не указывается.

– Это мелочи, на которые суд вряд ли обратит внимания.

– Это те самые мелочи, по которым справедливый судья сразу поймет, что ваше дело шито белыми нитками. Или, как говорят у вас в Египте: не надо выдавать свежее верблюжье молоко за протухшее.

– Вас задержали на месте преступления – в вашем номере, с балкона которого выпал мистер Трейси. На балконе найдены многочисленные улики: одна туфля погибшего, пуговицы от его рубашки и кровь на перилах балкона, которую наши специалисты идентифицировали как кровь мистера Трейси. Из этого вытекает, что между вами произошел конфликт, из которого вы вышли победителем в силу своего возраста, а бедный старик был изначально обречен.

– Интересно, по какой же причине человек, который сбросил со своего балкона другого человека с целью его убийства, остался спокойно дожидаться прихода полиции? И даже не стал убирать те убойные улики, которые вы только что здесь перечислили? Это могло произойти в одном случае: если этот человек – сумасшедший. Я, по-вашему, похож на обладателя такого диагноза?

– Не надейтесь сойти за душевнобольного и избежать наказания, – усмехнулся следователь. – А сбежать вы не успели по сугубо прозаической причине: из-за неисправности дверного замка в вашем гостиничном номере. Он у вас действительно оказался неисправен – наши специалисты это установили. Почитайте следующую страницу в деле.

«Ох, и ловкачи!», – подумал Максимов, перевернул страницу и действительно нашел экспертную оценку специалиста, который оценил замок в его номере как неисправный и способный на заклинивание. Однако спорить со следователем по этому поводу не стал, а задал новый вопрос:

– Почему я не вижу в числе свидетелей Роджера Томпсона?

– Кто это такой?

– Американский кинорежиссер, который проживает в том же отеле «Найл Хилтон», в номере пятьсот шестнадцать.

– Какое отношение он имеет к вашему делу?

– Прежде чем подняться к себе в номер, я встретил мистера Томпсона в холле первого этажа и говорил с ним в течение нескольких минут. Тех самых минут, когда мистера Трейси могли выбрасывать с балкона моего номера.

– Вы помните точное время вашего разговора?

– К сожалению, нет, но его может помнить мистер Томпсон. Он остался дожидаться меня на выходе из отеля и наверняка смотрел на часы. Именно поэтому я и требую, чтобы его показания были приобщены к делу.

– Хорошо, мы свяжемся с ним, – и следователь записал в свою записную книжку имя и фамилию режиссера.