Шакалы из Лэнгли

– По этому поводу Саймон вам уже, кажется, ответил: это могли быть конкуренты «Индастри электроникс». Они специально заманили старика ко мне в номер, чтобы было на кого свалить это убийство. Ведь я знал Трейси и даже хотел взять у него интервью.

– Да, я знаю, – кивнул головой Томпсон. – То же самое сказал мне и тот следователь, к которому меня сегодня направил Янг. Дескать, это настолько серьезные конкуренты, что им удалось отключить видеокамеры на вашем этаже и раздобыть дубликат ключа от вашего номера. Но меня все равно неотступно преследует мысль, что здесь дело не столько в бизнесе, сколько в большой политике. Что Трейси сунул свой нос в какие-то темные политические делишки и именно за это его убрали. А Янг просто боится нам об этом говорить.

– У вас есть какие-то веские причины так думать? – Максимов хоть и насторожился, но попытался придать своим словам несколько отстраненную интонацию.

– У меня есть только мои подозрения. А базируются они на тех сведениях, которые я почерпнул из давних разговоров про «Индастри электроникс», услышанных мною от разных людей.

– И что это за разговоры?

Прежде чем ответить, Томпсон оглянулся себе за спину, видимо чтобы удостоверится, не возвращается ли Янг, после чего придвинулся поближе к собеседнику и, дыша перегаром, сообщил:

– Ходят слухи, что за «Индастри электроникс» стоит ЦРУ.

– Вы это серьезно?

– Вполне. Я давно хотел вам сказать, чтобы вы были поосторожнее с Янгом, да все не было веского повода. Но после того, что случилось с Трейси, мой вам совет: будьте начеку.

– Да вы же только что дважды провозглашали тосты за Саймона? – искренне удивился Максимов.

– Поднимал, ну и что? Я же пил за конкретный поступок Янга – за то, что он надоумил меня отправиться к вашему следователю и выступить свидетелем вашего алиби. Но это вовсе не означает, что во всем остальном я доверяю этому сукиному сыну. Мне вообще кажется, что к следователю он отправил меня не случайно. Это явно сделано с умыслом.

– Каким интересно?

– Вот этого я не знаю, – Томпсон развел руками и откинулся на спинку стула. – Но прошу вас: будьте теперь трижды осторожны, когда общаетесь с Янгом. Этот человек говорит одно, думает второе, а делает третье. Сущая змея.

– О какой змее идет речь? – к столику вернулся Янг, который успел услышать последнюю фразу режиссера.

– О вашем госсекретаре Хилари Клинтон, – выручил своего собеседника Максимов. – Помните, в марте 2009 года на встрече с нашим министром иностранных дел она нажала на символическую красную кнопку, объявив на весь мир о перезагрузке отношений между США и Россией? Но, как выяснилось, это был всего лишь ловкий трюк: ваш госсекретарь имела в виду, что перезагрузиться должна одна Россия, а США будут вести себя, как и прежде, наступая на наши интересы везде, где только это возможно. В том числе и на Ближнем Востоке.

– К бабам в политике я всегда относился плохо, – усаживаясь на стул, произнес Янг. – Но именно с Хилари у меня начался процесс переосмысления моего отношения. Помните, как она вставила фитиль вашему президенту, Иван, когда заявила, что у бывшего сотрудника КГБ по определению не может быть души? А ее слова о том, что Америка победила во всех последних войнах от Второй мировой до холодной и впереди у нее лишь новые победы? Нет, эта баба явно не промах.

– Вы забыли также упомянуть, как эта ваша баба-«не промах» радостно кричала «Вау!», когда смотрела на кадры жестокого убийства Муамара Каддафи, – напомнил Максимов своему собеседнику еще один известный эпизод из биографии его кумира.

– Туда ему и дорога, – берясь за стакан с виски, ответил Янг. – Мы, американцы, народ простой: когда видим смерть диктатора, то искренне выражаем свой восторг. Вам бы, русским, у нас поучиться. А то вы вечно ходите с кислыми или серьезными физиономиями, отпугивая от себя людей.

– Вы здесь пока поспорьте, а я пойду отолью, – поднимаясь со стула, произнес Томпсон и нетвердой походкой направился в сторону туалетной комнаты.

Едва он удалился, как Максимов подался вперед и обратился к американцу:

– Я надеюсь, Саймон, что когда вы станете активно сотрудничать с моим ведомством, число счастливых россиян начнет увеличиваться в геометрической прогрессии. Поэтому не тяните кота за хвост – начните это делать прямо сейчас. У вас был разговор с Лэнгли?

Янг ответил не сразу. Допив виски, он поставил стакан на стол и достал из пачки сигарету. Щелкнув зажигалкой, он прикурил и только потом ответил:

– Да, я имел разговор со своим боссом. Мне с трудом удалось отбрехаться по поводу вашего освобождения, свалив это дело на египтян. Объяснил ему, что в деле появился новый свидетель – американец Роджер Томпсон, показания которого самым серьезным образом повлияли на ход следствия. Короче, вас отпустили за недостатком серьезных улик и под давлением вашего посольства.

– Что по поводу Фараона?

– Пока ничего конкретного. Но босс намекнул, чтобы я был готов к вылету в Штаты, когда Фараона доставят в Лэнгли. Как-никак я его «крестный отец», и со мной ему будет легче адаптироваться на новом месте.