Шакалы пустыни

Трапеза вышла чудесной. Катрин подумала что случаются в жизни такие абсолютно внезапные, неестественные и хорошие мгновения. А ведь чистое безумие: Анис сняла никаб, словно и нет здесь чужого мужчины, да и шайтан с ним, с мужчиной — девчонка же совсем о своем безносии забыла. У феллаха полный хаос с зубами: во время рассказа щербина прыгала то на верхние, то на нижние зубы, а во время позднего ужина так и вовсе оказался уместный полный комплект зубов. Даже не то что полный, а дополненный: зубищ сорок, не меньше. Представить (даже относительно) кто такой этот «речной верблюдовод» не получалось. Катрин смутно догадывалась, к чему он может иметь отношение. Это и пугало, но в куда большей степени внушало доверие. Вот такое противоречивое состояние. Противоречивое, как сам феллах. Лучше об этом не думать. Сейчас арбуз на первом месте.

— Недурна ягодка, — справедливо заключил феллах, вытирая свой видавший виды клинок. — Не астраханский, конечно, но недурен.

Тут лодочник подмигнул Катрин, потрогал свой живот и признал:

— К делу, а то в дрему потянет. Значит, мой план таков. Сразу говорю — если есть предложения получше, оглашайте, проголосуем. А пока вот такой регламент…

Он объяснил план действий. Все оказалось просто. Даже слишком.

— Хорошо. Но не пойму, отчего они должны на это повестись? — призналась Катрин.

— В нашем деле главное — нюансы! — не без пафоса сообщил феллах. — Приветливый взгляд, улыбка, жест, глубокое декольте или намек на магическое «НАВЕРХУ так считают» — срабатывают надежнее трехдневного артобстрела. Бесспорно, этими нюансами еще и нужно уметь пользоваться. Вы молодые, еще научитесь. А пока смотрите, конспектируйте, запоминайте. Нынче дело, конечно, осложняет язык. Полноценно владеет арабским Аниска — ей и говорить. Госпожа Катрин исполняет то, что у нее получается лучше всего: стоит, вся такая красивая и значительная. В нужный момент покажусь я. Полагаю, этого будет более чем достаточно.

— А если этого будет не достаточно? — выразила общее не-феллахские сомнения Катрин.

— О, угадываю некоторое недоверие в ваших ясных и наивных очах! — возмутился верблюдовод. — Нужно полагаться на опыт старших товарищей. Готовы?

Безумие сгущалось и витало в темной дымке над водой, но это было особое безумие. Ничего общего с кладбищем аль-Караф, с безжалостной резней и грызней. Здесь безумствовала лишь незамутненная наглость.

Лодка с двумя девушками приблизилась к дозорным дахабьям мамлюков, Катрин зажгла лампу. Лодку окликнули вахтенные, Анис отвечала. На первых словах безносая девчонка волновалась, но пересилила себя. Помогло то, что вахтенные отвечали почти слово в слово точно как и предсказывал гениальный феллах. Катрин, которая, сидя на веслах не особо понимала диалог, но чувствовала что все идет как по писаному сценарию, не могла понять, как можно так точно предсказать ход событий. Диалог был краток, лодка двинулась вглубь бухточки, причалила. Сюда же подошло несколько богато одетых и вооруженных беев. На девушек они смотрели встревожено и с большим сомнением. Катрин молча указала на тропинку, ведущую в глубь пальмовой рощи. Мамлюки переглядывались, но опасаться двух девиц им было немного стыдно. Засады они явно не боялись — наверняка в глубине берега стояли часовые. Катрин с фонарем шла по тропинке, сжимая в свободной ладони пару светошумовых гранат, («надежные, сам пользуюсь» по уверению феллаха). Неизвестно много ли толку будет даже от очень продвинутого спецсредства, когда за спиной шестеро мужчин и у них около восемнадцати пистолетов. Но гранаты не понадобились…

Под пальмами, скрестив руки на груди, стоял импозантный мужчина. Чалма, пышнейшая борода (не просто лопатой, а прямо таки снеговой лопатой!). Да, вот этот был одет богато. Смотрел мудро и властно. Присутствующие рухнули на колени. Катрин решила, что разумнее последовать примеру аборигенов. Воины целовали песок, истовый толстяк в кольчуге реально набрал полный рот. Анис робко заговорила, Катрин вспомнила, что нужно повыше поднять фонарь. В желтом свете властитель Египта, знаменитый вождь мамлюков сделал величественный жест, нетерпеливо прерывая безносую девушку. Указал на воинов, потом на ночных гостий. Резко повел пальцем. Смысл был понятен — «слушаться и повиноваться, вы в их распоряжении». Видят боги, как многое можно выразить единственным знаком! Присутствующие вновь ткнулись лбами в песок. Властитель повернулся и грузно удалился в темноту. Занавес.

С феллахом девушки столкнулись у лодки.

— Ну вот, а ведь выражались необоснованные сомнения, — прошептал верблюдовод. — Просто, быстро. Хотя и на любителя. Некоторым подавай пальбу, бурленье кровей и говн, крики ужасов и иных страстей. У нас попроще. Ну, бывайте здоровы. Если что, созвонимся.

— Спасибо. Вам бы спектакли ставить и кино снимать. Великолепная режиссура, — честно восхитилась Катрин.

— Что нам кинотеатр? Весь мир театра, а люди в нем статисты, — видимо, еще не выйдя из роли Мурад-бея, поведал феллах и сгинул в ночи.