Шахта дьявола

Я делаю паузу, понимая, что никто, кроме моей мамы, брата и Дагни, никогда не говорил мне этих слов. Ни с кем из моих прошлых отношений, ни с кем-либо из моих друзей.

Он остается на линии и наблюдает за мной. Жду, пока я завершу звонок. Я ловлю себя на мысли о том, чтобы проследить языком каждую его татуировку.

— Я не вернусь; ты знаешь, что это так?

Я уже говорила это раньше, но на этот раз все по-другому. Я хочу, чтобы он услышал искренность моего голоса, категорическую истинность моего заявления.

Если я ожидала, что он зарычит или рассердится, он меня удивил. Он просто откидывается на спинку стула и обхватывает одной рукой кулак другой.

— Я знаю.

— Ты меня отпустишь? — удивляюсь я.

Возможно, даже немного разочарован.

— Нет, амор . — Он медленно качает головой, как будто то, что я только что сказал, — самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал. — Я собираюсь выследить тебя и сам притащить сюда, как ты и хочешь.

— Удачи в этом, — легкомысленно отвечаю я.

Удовлетворенная улыбка, которую он мне дарит, пробирает меня до костей. Это почти неестественно в своем удовлетворении.

— Между уверенностью и высокомерием существует очень тонкая грань, — отмечает он.

Моя рука сжимает телефон, моя собственная улыбка напрягается. — Что это значит?

— Ты сделала ошибку.

— Что? — спрашиваю я, потрясенная.

Он наклоняется вперед и машет мне пальцем, чтобы я подошла поближе. Как марионетка на веревке, подчиняющаяся своему кукловоду, я делаю то, что он приказывает. Я наклоняюсь вперед и слегка наклоняю лицо в сторону, не сводя с него глаз.

Рот Тьяго открывается, и мои собственные губы приоткрываются, пока я жду того, что он собирается сказать, завороженная им и ловящая каждое его слово еще до того, как он произнесет это слово. Его глаза горячо сверкают на мне, победоносные и дерзкие.

— Барселона.

Линия обрывается, и мне остается смотреть на свое испуганное выражение лица, отраженное на черном экране.

✽✽✽

Глава 18

Тьяго

Я ухмыляюсь глядя в телефон, впервые за долгое время испытывая что-то вроде ликования. Чего бы я не отдал, чтобы снова увидеть это паническое выражение на ее лице, чтобы иметь представление о том, что она собирается делать теперь, когда я сказал ей, что знаю, где она.

Я не должен был ничего говорить. Сказать ей, что я знаю, что она в Барселоне, означает, что она сейчас собирается баллотироваться.

Но я просто не мог, черт возьми, устоять.

В своем пушистом свитере и розовой заколке она выглядела совершенно съедобно. Я хотел увидеть, как покраснела ее кожа, когда она поняла, что я ее превзошел, хотел увидеть ее реакцию, когда она узнала, что я приду за ней.

Она не разочаровала.

Ее ошибкой было сделать видеозвонок на улице. Она пошевелилась, когда я заговорил о том, как сильно я хочу ее трахнуть, случайно раскрыв еще больше улицы за ней. Был день, поэтому она находилась в том же часовом поясе, что и я.

Я незаметно сделал скриншот вершины шпиля над ее правым плечом и фасада здания, похожего на здание с готической архитектурой, слева от нее, и отправил снимок в технику. Хулио, которого мы использовали в основном для взлома юридических документов и сокрытия наших денежных следов, использовал программное обеспечение для распознавания изображений и спутниковые снимки, чтобы нанести на карту фотографию и определить, где она находится.

Ему потребовалось меньше десяти минут, чтобы вернуться ко мне с ответом.

Испания.

А еще лучше — конкретный район Барселоны.

У меня не было точного адреса, но это не имело значения.

Я найду ее, как только окажусь там.

✽✽✽

Четыре часа спустя я сбегаю по ступенькам своего частного самолета и ступаю на взлетную полосу аэропорта Барселоны-Эль-Прат. Меня сопровождают Марко, сопротивляющийся Артуро и еще пятеро мужчин. Артуро настоял на том, чтобы я обеспечил дополнительную охрану, поскольку мы действовали без плана и въезжали в страну, где у нас не было плацдарма. Я бы предпочел путешествовать с меньшей командой, но согласился, если бы это означало, что он перестанет скулить мне в ухо.

Кроме того, рабочая сила должна была пригодиться, чтобы помочь выследить Тесс.

Однако, как только я выхожу из самолета, я знаю, что она ушла.

Необъяснимо, но я чувствую это всеми своими костями. Мне стоило насмешек над ней, но теперь, когда я знаю, что она позвонит снова и не уходит полностью из сети, беспокойство в моем теле уменьшается.

Я могу поиграть с ней в эту игру в кошки-мышки, если она этого хочет. Лучше, чтобы она выбросила это из своей системы сейчас, потому что, как только я возьму ее в свои руки, я больше никогда не выпущу ее из поля зрения.

Три черных машины отвозят нас в ее район. Я оценивающе смотрю на него. Здесь есть узкие, извилистые улицы, предназначенные только для пешеходов, висящие веревки для стирки между старомодными зданиями и малые предприятия, владельцы которых, можно сказать, родились, выросли и умрут здесь.

Он необычный, тихий и домашний, в отличие от просторного особняка или шумной лондонской высотки. Понятно, почему она пришла сюда, чтобы сбежать.